Рассказы, истории

[Flanger]

Цитата

 

Во время учебы в школе к нам, на тот момент в третий класс, перевели девочку Наташу, ее родители приехали на ПМЖ в наш город. Девочка Выделялась Ростом, она была на голову выше всех парней ровесников в нашем классе. Она была очень красивая, кудрявые каштановые волосы, очень красивое лицо, миндалевидные глаза. Естественно все парни в нее влюбились, включая меня.

Девочки из нашего класса конечно же попытались начать ее травить, прозвали Дылдой, но Наташа помимо красоты оказалась настоящей мегерой и драчуньей, она оттаскала за волосы лидершу класса и ее подругу, и заняла место королевы. Я же в то время, да и на протяжении всех школьных лет был ботаном, сидел на первой парте, мне было интересно учиться. Драться мне конечно тоже приходилось и даже получалось, так что со школьными хулиганами у меня проблем не было. До появления Наташи-Дылды.

Когда она первый раз зашла к нам в класс и учительница ее представила, я как все парни не мог оторвать от нее глаз, после она сразу направилась к моей самой не популярной парте напротив стола учительницы и села рядом. Я боялся дышать не веря в происходящее. Нужно ли объяснять что девочки нашего класса никогда не дружили со мной ботаником. А тут просто настоящий ангел (нет) сама села рядом со мной. Я был счастлив ровно до первой большой перемены на которой мы ходили в столовую, где она вылила мне суп в портфель. После обеда был урок физкультуры где мы играли в вышибалы, она играла в противоположной команде и каждый раз как мяч оказывался в ее руках, он летел в мою сторону, причем со всей силы. На следующий день она меня поколотила в раздевалке, а я просто закрывался руками, потому что ударить или дать девочке отпор для меня было немыслимо.
Я никогда до этого не встречал такой агрессии со стороны девочек сверстников и понятия не имел как этой агрессии избежать. Спустя четверть я начал прятаться от нее в туалете для мальчиков, на долго это ее не остановило. Мне казалось что ей просто нравится меня мучить и издеваться на до мной. Остальных парней класса для нее как будь-то не существовало, она просто избегала общения с ними.

К пятому классу она прекратила меня бить и стала предпринимать попытки унизить меня перед одноклассницами, которые начали за меня заступаться, потому что я не мог дать ей сдачи. Я не знал в то время правила, что если девчонка ударила тебя второй раз - то она становится спарринг партнером. Так вот унижения были разные, она в свой день рождения попыталась угостить меня какашечной конфетой. Да да в фантик от шоколадной конфеты она не поленилась завернуть какашку и после угощения всех одноклассников вручила ее мне. План не сработал, потому что я изначально не собирался брать ее конфет. Наташа была моим личным школьным кошмаром, я прекратил ходить в школьную библиотеку вместо свободных уроков, потому что первым делом она искала меня в ней. Я перестал после школы тусить с одноклассниками, потому что Наташа ходила туда, только что бы найти и побить или очередным способом меня унизить после школы.

Так продолжалось до седьмого класса, пока Наташины родители не решили перевести ее в гимназию и мой кошмар вот вот должен был закончится. В последний день в нашей школе Наташа в очередной раз вытащив меня из туалета для мальчиков потащила меня под лестницу, я уже смирился что меня опять поколотят, она прижала меня к стене и поцеловала в губы, потом разревелась и убежала из школы.

Шубина блять, если ты это читаешь ответь, ТЫ ЕБАНУТАЯ?

 

 

[Flanger]

Цитата

 

2014 год, Лос-Анджелес. Мажорная парочка Джей-Зи и Бейонсе присматривают себе дом в Беверли-Хиллс. Им приглянулся огромный (2 136 кв. м.) дворец из стекла и бетона с видом на Тихий океан - самый дорогой на районе. Прямо как у Тони Старка - только уютнее. Звездная семья посещала дом шесть раз и укатывала владельцев сбить рекордную цену - $85 млн. Двухуровневый гараж с лифтами. Ультрамажорная спальня от Bentley, винный погреб забитый Dom Perignon (бонус). Панорамный бассейн с фонтанами. 15 ванных комнат с самыми дорогими унитазами, а главная ванная вырезана из цельного камня за $85 000. Над дизайном одних только огнетушителей работали Yves Saint Laurent, Chanel и Louis Vuitton. Бейонсе просто влюбилась в этот райский дом. Остался последний решающий поход. Но в самый последний момент семье позвонили, и уведомили о том, что дом их мечты продан.

Покупателем стал какой-то задрот по имени Маркус Перссон. Толстый шведский программист по кличке Нотч. Программист сука. Гейм-дизайнер. Что нужно знать об этом мужике. Он вырос в небогатой семье. В 9 лет, вместо того чтобы гонять с друзьями на улице, как все нормальные щеглы, гнил в своей комнате программировал на раздолбанном Commodore 64. В мае 2009 года, Маркус меньше чем за неделю создал игруху в жанре «песочница». Именно она превратила жизнь обычного затюканного мужичка в сказку. В 2014 г. его игру выкупили Microsoft за $2,5 млрд. Речь шла о создателе игры Minecraft.

 

 

[Flanger]

Цитата

 

Импортозамещение

Год 2018  в Москве прходит выставка что-то типа полимерпласт или подобное (не помню).  Я срываюсь  и бегу на эту выставку с одним пластиковым крючечком. Ну думаю ну сейчас то, когда страна в едином порыве импортозамещается, сейчас то я смогу своим заказом на 2 млн несчастных крючечков поддержать отечестенного производителя и уже перестану везти эти крючки из аж самых Недерландов за валюту, но... 

В общем пришел, от стенда к стенду на меня смотрели как на прокаженного. И как это я посмел со своим крючком подойти к  великим литейщикам и мастерам пресс форм.  Походил, посмотрел, послушал. Итог странный, но закономерный: ни чего не поменялось за 30 лет и как и раньше тормозили страну работники сбыта при заводах так и сейчас.

Ну ладно, переживу...  переезжаю в Монако, ага.  Гуляю, смотрю и вдруг вижу завод с термопластавтоматами и просто стою смотрю через те синие ворота (скрин с гуглмапс).

Стоял так минут пять пока меня не заметили и не начали спрашивать что-то на французском, а я так и продолжал стоять и смотреть и не находиться в недоумении  почему здесь в Монако находится завод, который делает пластиковые детальки и находится в здании, которое просто здать в аренду можно поднять 300 тыс. евро в мес.

Вышел менеджер предприятия и мне удалось с ним поговрить. Оказалось, что вот из этих ворот в Монако отгружают пластик в порт Новороссийска (лично видел палеты с прикрепленным названием порта).  Достал тот самый крючек, взвесили и примерно прикинули стоимость прозводства и да она оказалась почти в три раза ниже чем то что мне озвучивали на выставках и тендерах.

термопластавтомат+ прессформа это не какие-то космические технолигии. Мне до сих пор странно почему Монако может далать в три раза дешевле чем те предпрития в России (

 

 

[Flanger]

Цитата

 

Девушки

- Давно это было, в начале нулевых. Мне тогда еще и шестнадцати не было. Поехали с дедушкой в деревню за персиками, кто то нам сказал что по сходной цене можно прикупить ящичек, другой по вполне приемлемой цене. У дедушке старенькая газ -24 , с которой он никогда не расставался, говоря - мы с ней как бы одного года, она 24 модель и я 24 года рождения, а это знак!)) Дед и бабушка прошли всю войну, на машине дед ездил и после 80 лет.
 
Так вот, подъезжаем к этой самой деревне. Сидят три старушки, возрастом не меньше моего деда возле местного магазина, и о чем то тихо беседуют, иногда грустно кивая головами. Дед в окошко - милые девушки, не подскажите где мне персика здесь прикупить, говорят он у вас целебный, зубы новые вырастают и с девушкам на лавочке охота посидеть)- Блин, мне так не удобно стало, смех рвал на части, я нырнула под торпеду и давя смех закрыла рот рукой.
 
После нескольких секунд замешательства со стороны "девушек" слышу:- Ой, смотри ты, прЫнц на белом коне пожаловал.
Я не видела лиц этих старушек, но готова поклясться, что голос у них был звонкий, действительно молодой и веселый. У меня возникло ощущение, если мы с дедом задержись еще немного возле них, они бы рассказали всю биографию не только того, кто продавал персики, но и каждого жителя деревни.
 
Когда отъехали, я в слух - дед, они же в возрасте, а ты их девушками!? Мы купили два ящика персиков, поехали домой, дед долго молчал. Остановились на обочине, дедушка закурил.- Знаешь Настена, все мы стареем, приходит время и окружающие нас люди воспринимают нас как дедушек и бабушек, и это правильно - возраст. Но знаешь, спроси любого и каждый скажет, я не заметил как пролетела жизнь. Каждый помнит себя молодым, помнит как гонял голубей, помнит первый поцелуй и живет этими воспоминаниями, точнее доживает свой век.
 
Так уж распорядилась природа. И ее не обманешь, назови ты крокодила - попугаем или старика - юношей, ничего не изменит , кроме одного. В сорок лет ты можешь превратится в глубокого старика ненавидя этот мир и презирая все вокруг. Другой в 90 останется мужчиной, если сердце его молодо и мысли полны оптимизма. Возможно ты этого пока не поймешь, но всему свое время.

 

 

[Flanger]

Цитата

 

Когда я учился на военной кафедре в институте наш преподаватель, седовласый полковник, рассказал историю из своей молодости. Слышал я это 20+ лет назад, человек я не военный, прошу не пинать за неточности.
 
Далее от 1 лица для лучшего восприятия:
 

В молодости был такой случай. К нам в часть должен был приехать проверяющий. Нас всех предупредили, что он просто зверь. Боевой генерал, прошедший Великую отечественную. Очень любил проверять карты, так как был помешан на топографии.
 
Днём накануне проверки нас собрал командир полка и сказал всем привести карты в порядок. Обозначить расположение объектов нашего узла связи. Сделать все очень качественно, т.к. трахать за это будут жестоко. А я как назло был дежурным по части.
 
Все разошлись по домам рисовать красивые карты, а я продолжил нести службу.
Уже под утро вспомнил про карту. Достал карандаш и дрожащей от недосыпа рукой намалевал значки объектов на местности.
 
Утром перед проверкой командир полка попросил всех показать, что получилось.
 
Красивые отрисованные по трафаретам карты с разноцветными значками радовали глаз командира.
 
- Это что такое? - дошла очередь до меня.
- Я на дежурстве, вот нарисовал как смог.
- Да тебе пиздец! Тебя генерал просто уничтожит. Ещё и мне пиздюлей отвешает. Иди срочно перерисовывай!
 
Но тут в ворота части въехала черная Волга. И из нее вышел генерал. Уже достаточно пожилой, невысокого роста с крупными ладонями и очень серьезным лицом.
 
Все вытянулись по стойке смирно. Командир полка строевым шагом подошёл к генералу и доложился.
 
- Вольно! Я смотрю вы тут карты проверяете. Знаете, что я люблю их смотреть. Ну значит прямо сейчас и глянем.
 
Все достали свои шедевры.
 
Генерал шел вдоль строя. Смотрел цветные картинки и становился все более хмурым.
 
Командир полки семенил за ним и не понимал, что происходит.
 
Дошла очередь и до меня.
 
Генерал взглянул на мою потрепанную карту с кривыми линиями и значками.
- 2 шага вперёд! - скомандовал генерал.
Я вышел вперёд, ожидая начала экзекуции.
- Покажи свою карту карту строю!
 
Я развернул карту и продемонстрировал эту мазню всем.
И тут генерал взорвался.
 
- Дебилы! Бабы! Устроили тут кружок рисования! Где вы такие карты видели! Ты в окопе под обстрелом будешь цветными карандашами рисовать по линеечке картинки? Нет! Нахера все эти рюшечки! Вот один нормальный офицер! Вот так должна выглядеть нормальная карта! Информативно и просто! Развели тут детский сад! Переделать все!
 
Прооравшись генерал ушел проводить дальнейшую проверку.
 
Я пошел отсыпаться, а коллеги пошли исправлять свои художества.

 

 

[Flanger]

Цитата

 

В 1984г Энсел Кис американский физиолог затеял масштабное исследование по результатам которого опубликовал научную работу о корреляциях между потреблением жирной пищи и болезнями сердца.

Несмотря на критику научного сообщества, общественность быстро подхватила выводы его работы, что привело к популяризации обезжиренных продуктов, а журнал Time опубликовал статью о вреде жира.

2000е годы и новые исследования подтверждают обратное, жир теперь не враг, а между потреблением холестерина и выработкой его в организме не обнаруживают прямой связи
Заболевания сердца связывают с воспалением стенок артерий из-за диеты с низким содержанием жира.

Новыми врагами здоровья объявлены обезжиренные продукты и высокоуглеводные диеты.
В 2014г Time публикуют новую статью с призывом есть сливочное масло

В следующий раз, когда увидите статью о новом супер вредном/полезном продукте - вспоминайте историю о жирах, прежде чем избавляться от чего-то или чем-то забивать свои полки.

 

 

[Flanger]

Цитата

 

Тимбилдинг

Было это в 2008 году, работал я тогда в одной московской конторе. И как раз бахнул кризис, после нескольких тучных нефтяных лет. Продажи резко упали, клиенты начали уходить в тень, и морозиться даже по уже заключенным договорам. Соответственно дела в конторе пошли так себе, бонусы порезали, подсократили сотрудников, поотменяли всякие плюшки типа ДМС, скидок на фитнес и пр. От таких перспектив атмосфера в офисе стала мягко скажем унылая. И тогда мудрое руководство решило, что для сплочения и поднятия духа срочно необходимо провести какое-то мероприятие. Поручили это дело HR. Явка была 100% обязательна, уважительной причиной могла быть только собственная смерть, и то по предъявлению справки.

Формат мероприятия выбрали с выездом на природу. В пятницу утром всех дружно погрузили в автобусы, и повезли в область. Где-то за большой бетонкой выгрузили всех на проселочной дороге, и пешочком довели до большой поляны, на которой стояли пара шатров со столами, стульями, магнитными досками. Вокруг шатров несколько больших брезентовых палаток с раскладушками и спальниками внутри. Предполагалось что днём сотрудники слушают приглашённых ораторов, и участвуют в активностях типа бега в мешках и перетаскивания песка в ладошках, вечером фуршет с шашлыком и алкоголем, и потом здоровый сон на свежем воздухе. С утра всё по новой, а в воскресенье обратно по автобусам, домой и потом с новыми силами на работу.

И в принципе пятница так и прошла. Лекции, командные активности, вискарь втихаря днём и в отрытую вечером под шашлычок. Но в субботу свои коррективы внесла погода. С самого утра зарядил мелкий противный дождь, временами переходящий в проливной. Поляна быстро раскисла, шатры как оказалось протекают, палатки тоже. Выгнать народ под дождь бегать в мешках было не реально, слушать мотивирующие лекции, когда тебе на голову каплет, тоже такое себе. Поэтому народ сразу перешел к вечерней программе. К обеду многие уже были под градусом, а к вечеру дошли до стадии «в говно». Руководство по большей части тихо слиняло под шумок, следом потянулась бухгалтерия, некоторые девушки и морально не стойкие юноши. Поскольку автобусы ожидались только утром, то люди начали вызванивать родственников и друзей на машинах. Первые несколько машин раскатали в хлам просёлок, от асфальта до поляны. Очередной приехавший от души засадил автомобиль в грязи на пузо, сначала его пытались толкать, потом плюнули. Следом за ним застрял второй. Потом они с нами бухали до утра. Ночью никто из оставшихся спать так и не лёг, благо алкоголя осталось с запасом.

К утру поляна тимбилдинга напоминала лагерь беженцев. Помятые, похмельные люди, завернутые в сырые спальники, дымящий костер, объедки и бутылки повсюду, на раскисшей дороге пара застрявших машин. К обеду приехали автобусы, и к ним побрели выжившие. В Москву возвращались в полном молчании.

В понедельник утром половина народа на работу не вышла, кто-то слёг с простудой, кто-то взял отгулы. По итогам мероприятия человек пять уволились, видимо это оказалось последней каплей. Ну и ушли даму из HR, которая это всё придумала и организовала.

 

 

[Flanger]

Цитата

Ферма, виноватая во всех возможных грехах

В 2011 году в семье Арнольдов случились семейные перемены. В результате им пришлось арендовать и переехать на ферму в отдалённом районе округа Батлер штата Канзас. Двое детей пошли в школу неподалёку и в целом жизнь семьи начала входить в колею. Рядом была охота и рыбалка, немного сельского хозяйства, соседи далеко... Но вскоре начались проблемы. Через пару недель в двери постучали уполномоченные из отдела шерифа округа Батлер. Они искали угнанные машины. Убедившись, что на ферме их нет, а здесь живут законопослушные люди, посетители ушли, не объяснив, «что это было такое» и почему машины искали именно здесь. А зря...
 
Потому что вскоре семейство убедилось, что с этой фермой что-то не то. Вообще, она уже давно сдавалась в аренду и, похоже, что предыдущие жильцы вляпались во что-то странное. Ведь не проходило месяца, чтобы кто-нибудь не посещал семейство. Арнольдов опрашивали по поводу пропавших детей.
 
Несколько раз осторожно интересовались, не занимается ли кто-то в семье компьютерными мошенничествами. Были попытки спасти самоубийцу, которого на этой ферме, естественно, не было. Приезжали и звонили представители разных бизнесов, обвиняя несчастных жильцов в рассылке спама и вирусов. Однажды они обнаружили, что кто-то под покровом ночи установил разбитый унитаз во дворе их дома. Что имел в виду автор этой инсталляции — до сих пор неизвестно. Местному шерифу пришлось даже устанавливать на дороге табличку с воззванием ко всем «линчевателям». Мол, нечего туда ехать, вначале свяжитесь со мной. Но терпение переполнилось после того, как Джеймса Арнольда приехали обвинить в производстве детской порнографии, которую он снимал с участием якобы удерживаемых на ферме девочек. Началось выяснение того, что же чёрт побери такое происходит.
Вот вам подсказка: если посмотреть на карту, то ферма будет расположена практически в центре Америки. Звоночка не было? Ну тогда вот вам разгадка. С 2002 года компания MaxMind запустила свой новый сервис. Теперь любой обратившийся к нему мог получить координаты. Координаты чего? IP адреса. Да, да, то самое — «Я тебя по IP вычислю» из глубин истории интернета. Собирали они эти данными различными способами. Запускали автомобили, которые считывали информацию по открытым WiFi сетям, обращались к сотовым телефонам пользователям и так далее. Но начиналось всё с простого — искали большие компании и провайдеров, после чего сопоставляли выделенные им IP адреса с физическим местоположением фирмы, предполагая, что эти вещи совпадают. Короче, не самая точная наука. Иногда получалось так, что определить физическое местоположение устройства не получалось, а что-то выводить пользователям надо, а то что люди подумают? И тогда программисты нашли гениальное решение — ставим приблизительно. Если у нас есть IP адрес, принадлежащий какому-нибудь локальному провайдеру, то логично предположить, что устройство где-то неподалёку. Вот там и поставим точку. Например... да прямо в центре населённого пункта, который этот провайдер обслуживает. А что делать, если адрес принадлежит глобальному провайдеру, но непонятно, где устройство находится? Тадам! Ставим его прямо в центре страны. В данном случае США. Но точка в центре страны имеет не очень красивые координаты: 39,8333333, -98,585522. Поэтому для простоты вычислений значения округлили. И в результате точка ставилась прямо во дворе фермы Арнольдов.
 
Вот и получалось, что люди узнавали IP адрес устройства, допустим, спамера. Особо не запариваясь, пострадавшие шли на сайт GeoIP и вбивали данные в форму. Адрес не обнаруживался, но сервис делал свою работу и хреначил точку в дом, где жили ничего не подозревающие съёмщики. Люди смотрели — ага, там какое-то здание. Наверняка, там и живут эти подлые люди. И всегда находились пользователи, которые верили, что GeoIP — это реально хакерская технология и нет поводов не доверять его точности. Вот же дом указали! Едем туда, наш враг там! Короче, журналистка Кашмир Хилл которая обратила внимание на проблему выяснила, что с этой координатой связано более 600 миллионов IP адресов.
 
Узнав про это, жильцы подали в суд, утверждая, что ошибка значительно повлияла на их психологическое состояния (а обвинение в производстве детского порно, вполне попадает под эту категорию). Суд постановил выплатить компанию MaxMind компенсацию. Те попытались отмазаться всеми силами, но закон был на стороне простых американцев. А компания позднее перенесла «центр США» прямо в середину озера. Чтобы уж наверняка.

 

[Flanger]

Цитата

Один чувак, окончив мехмат ЛГУ, поступил в аспирантуру. Стипендия — 100 рублей. Слесарь или токарь на заводе имени Кирова получали в разы больше. Когда ему надоело безденежье и нытье молодой жены, он бросил аспирантуру и пошел на завод. В отделе кадров потребовали документ об образовании. Удалось найти только аттестат об окончании восьмилетки. В те суровые времена его направили "доучиваться" в вечернюю школу. А он и не сопротивлялся - один оплачиваемый выходной в неделю никому не повредит. Одно "но" — в вечерней школе приходилось косить под дурачка, что было удобно делать, сидя на "камчатке". Соседом был забулдыга-дворник, все время спавший на уроке.
Однажды учительница объясняла, что площадь круга равняется квадрату радиуса, умноженному на число "пи". Бывший аспирант ее не слушал. Училка решила его проучить и, подкравшись, громко спросила чувака, чему равняется площадь круга. Тот, погруженный в свой диссер, рассеянно брякнул невпопад: "Пи..." ( это не мат, а буква греческого алфавита, обозначающая в математике отношение длины дуги полуокружности к диаметру). Класс закатился счастливым хохотом здоровых людей, столкнувшихся с дурачком. Когда до чувака дошли ехидные комментарии учительницы, сетовавшей на непроходимую тупость и упреки Создателю сославшему ее в школу рабочей молодежи, аспирант впал в ярость. Выйдя к доске, он расписал ее двойными и тройными интегралами, изобразил предельный переход под знаком интеграла и блестяще доказал, что площадь круга на самом деле "пи", а не "пиэрквадрат", как ошибочно написано в учебниках для средней школы. Рабочий класс впал в анабиоз, оцепенев под шквалом формул и непонятных терминов, а потрясенная училка едва слышно прошептала, обращаясь скорее в вакуум, чем к присутствующим: "Разве это возможно?". На предсмертный хрип внезапно отозвался забулдыга-дворник, мирно дремавший под яростный стук мела по доске: "Чувак, — сказал он, окинув беглым взором испещренную мелом доску. — Предельный переход под знаком двойного интеграла в третьей строке сверху на левой стороне доски запрещен. Он расходится..." Немая сцена...

 

[Flanger]

В январе 1915 года Элена Рубинштейн с семьей, через кишевшую немецкими подлодками Атлантику, направляется к новому в своей жизни континенту - Северной Америке. От ее острого взгляда не укрылась бледность лиц американских женщин без следов косметики, скованность, невыразительность их одежды. Чему было удивляться, ведь за ними тянулся шлейф социальной второсортности: в то время в США женщины не обладали легальными правами, даже правом голосовать. Перед Эленой открылся безбрежный американский рынок, и она им умело воспользовалась. Первый же салон в Нью-Йрке он нарекла ''Дворцом косметики'' и сделала все возможное, чтобы название не было просто банальной метафорой.

Посетительница приобретала билет (за 1OO-15O долларов! - огромные деньги по тем временам - примерно около 2000 нынешних), на восьмичасовое пребывание в чертогах красоты, изменив уличную одежду на спортивный костюм, попадала на целый день в нежные руки врачей, медсестер, массажистов. Самые современные диагностические приборы регистрировали уровень обмена веществ, склонность к прибавке веса. Гимнастические упражнения, души и ванны, сеансы ультрафиолетовых лучей сменялись отдыхом и овощными блюдами с соком.

Парикмахеры создавали из волос чудо по последним европейским модам, бригады девушек трудились над маникюром-педикюром. Апофеозом дня становилось пребывание перед туалетным столиком с особым трехстворчатым зеркалом, поворот выключателя на котором создавал иллюзию дневного или вечернего света. Здесь косметолог преподавал подробные уроки ''научного'' макияжа. В конце концов преображенная женщина с немного кружащейся головой и с сумочкой, освобожденной от долларов, но взамен заполненной помадами, пудрами и тенями, покидала этот волшебный мир с твердым намерением вернуться.

[Flanger]

Цитата

 

Справедливость⁠⁠

Ваня Тучков был благородный троечник. Имеет ли он отношение к династии того самого героя Бородинской Битвы - я не знаю. Звали мы его просто и незатейливо «Тучкой», без княжеско-генеральских прибамбасов.

Впрочем, он вполне мог иметь отношение к древнему благородному роду, ибо был статен, плечист, высок, красив и располагающ, а также удивительно спокоен и тих для своих природных данных. Когда он был маленьким, он был красив какой-то взрослой красотой, зато, когда стал старше, наоборот, казался моложе всех. Но на самом деле он просто не особенно изменился. Очень удобное, прямо скажем, качество внешности.

Обычно такие мальчишки завоёвывают лидерство в классе, шутят с девчатами, балагурят на уроках, преуспевают в спорте или каком-нибудь школьном КВН, становятся старостами или вожатыми. Тучка же флегматично манкировал всеми этими ипостасями. В учёбе он тоже особенно не выделялся и, казалось, не потому, что ему не давалось или он ленится. Казалось, он что-то такое знает, чего не знаем мы…

Со своей неизменной усмешкой он сидел на третьей парте у окна и рисовал роботов в тетради, иногда отрешённо посматривая на доску и как бы думая «да, да, старайтесь, зубрите, тяните руки. Всё равно вы все вырастете и станете менеджерами по продажам. А я как рисовал роботов, так и буду их рисовать, только за такие деньги, какие вам и не снились».

Среди всех нас Тучка носил не форму или что придётся, а настоящий детский костюм – пиджак и брюки, что делало его каким-то нездешним старомодным семинаристом. Он не был гопником и драчуном, хотя мог навялять любому в классе, и к троечникам его причисляли исключительно по признаку отметок в дневнике.

Учителя привыкли к Тучке, сильно с него не спрашивали, он не создавал им проблем своим поведением, что было не так уж и мало в нашей полумаргинальной школе, а они не создавали проблем ему. Они практически задаром рисовали ему тройки, а Тучка рисовал своих роботов, безотказно помогал оформлять плакаты и стенгазеты, поливал цветы в классе, стирал с доски после уроков, не забывая нарисовать там «на завтра» какого-нибудь мутанта. За пределами школы он был таким же тихим, но при случае увлекательно и с задором показывал нам своих тетрадных киборгов, рассказывая об их суперсилах.

Новая учительница английского невзлюбила Тучку сразу. Ещё бы, он как обычно пытался рисовать своих дроидов, но на этих уроках надо было хорошенько поработать, уже хотя бы для того чтобы просто не получить двойку. Галина Васильевна недавно появилась в нашей школе, но уже успела навязать свои правила игры.

Все учителя ходили по классам, но на урок английского приходилось отправляться в отдельный кабинет в тихом крыле, уходящем в сад. Там были новенькие парты с наушниками, огромная зелёная неисцарапанная доска, роскошные бархатные шторы, портреты классиков английской литературы в позолоченных рамках и макет Биг Бэна на подоконнике. Долгое время этот кабинет был заперт на два замка и ждал своего героя, но учителей не было. Кажется, поэтому его и не разгромили, не растащили, не развандаллили. Парты были не разрисованы и наушники работали отлично.

Вы замечали, что пожилые школьные учителя английского удивительным образом напоминают карикатурных англичан, тех самых, с неизменным чаем, старомодным, но изысканным нарядом и напускной чопорностью лица? Возможно от того, что работают с самыми клишастыми культурными клише и впитывают за долгие годы. «Ландын из зэ кэпитал оф Грейт Бритн энд э вэри олд таун…» - шесть часов в день, пять дней в неделю и так всю жизнь.

Но не смотря на свою олдовость Галина Васильевна привнесла в наши уроки то, что называется сейчас модным словом «геймификация». «Хау олд а ю?» - вопрошала она, кидая мне мячик. «Ылэвэн», - отвечал я, бросая его обратно и думая, что это как-то глупо для солидного целеустремлённого пятиклассника, все эти мячики, но всё же это весело и лучше уж так, чем нудный бубнёж на той же «родной речи».

Будете у меня говорить рефлекторно! Как инстинкт! – гордо заявляла Галина Васильевна.

Тучке приходилось работать наравне с остальными. Его привилегии главного художественного дарования класса нивелировались при входе в уютный филиал старой доброй Англии в полуразрушенной советской школе на севере Таджикистана.

Тут выяснилось, что Тучка не притворялся, а ему действительно по каким-то причинам было трудно запоминать что бы то ни было. Ещё у него были проблемы с концентрацией внимания и последовательностью изложения мыслей. Он терялся, запинался, мучительно вспоминал, смущался и терялся ещё больше. Выступления у доски, заучивание стишков и фраз были для него настоящей пыткой. Может быть он даже был аутистом, но кто будет с этим разбираться в 95-м году в Ходженте, на окраине мира.

«Господи, какой же он тупой…», - как-то раз в сердцах прошептала Галина Васильевна себе под нос, но я сидел на первой парте и к своему стыду услышал это. Мне стало страшно обидно за Тучку, который в этот момент усердно морщил лоб и старался просто каким-то физическим усилием выдавить из мозга нужную информацию.

«Садись уже…», - вздохнула Галина Васильевна. Тучка мрачнее тучи уселся на свою последнюю парту (тут он старался отсесть куда-то подальше от центра событий, от доски, от этих словесных игрищ). Галина Васильевна что-то вписала в журнал, я изловчился и увидел двойку. Пощады у неё не было. Это была справедливая оценка Тучкиных знаний, но мне внезапно очень захотелось, чтобы роботы с его рисунков в этот момент взлетели и испепелили своими бластерами эту упрямую тётку.

Между тем Галявася (как мы её прозвали) действительно знала своё дело. Даже у таких, казалось бы, безнадёжных учеников (а к английскому мы подступились из-за нехватки учителей только к пятому классу, стартуя прямо с алфавита) начало что-то получаться. Загадки, песенки, скороговорки, диалоги по ролям. Это и правда работало.

Мы продвигались вперёд, бойко рассказывали короткие зарисовки о семье, время от времени повторяли что-то в её излюбленной игровой манере. И только Тучка, которого даже она к тому моменту оставила в покое, по-прежнему терзался на задней парте, героически списывая домашние задания у кого придётся.

- А теперь повторим наш любимый ЭйБиСи! – провозгласила Галявася. - Нам кажется, что мы всё знаем, но нам это иногда только кажется!

Урок обычно заканчивался игрой и этот был не исключением.

- Я называю любую букву, а вы тут же говорите мне – какая следует за ней. Это быстро! Но не кричим, а поднимаем руки! Для тех, кто ещё не ответил это шанс получить свою пятёрку! Начинаем: F!

Это было легко. К тому же в этот день у нас было два урока английского подряд, и я уже получил свою пятёрку. Именно поэтому я не стремился участвовать в игре и увидел, как изменилось лицо Галины Васильевны на букве Q.

Я обернулся. С задней парты впервые за всё это время тянул руку Тучка. Он так робко, неуверенно её поднял, но его всё равно было видно, большого, внушительного. Галявася жестом остановила гвалт. Класс замер, а вместе с ним и весь мир.

- Ну, Иван…, - как-то неожиданно мягко сказала она. Мне показалась, что она сама так опешила, что даже назвала его по имени, вместо обычных этих фамилий. Не по школьному. Словно какая-то нежность, смешанная с надеждой, были в её тоне.

Тучка громко встал, выпрямился, откашлялся и торжественно выпалил: АРЭСТИЮ!

Какие-то доли секунды было не ясно, что произошло.

После грянул хохот. У меня свело живот.

Позади всхлипывала Катя Бауэр. Рядом со мной колотил ладонью по столу Саид, отличник и любимчик всех учителей. У раскрасневшейся, улыбающейся и силящейся сдержаться Галины Васильевны в уголках глаз стояли слёзы. Тучка робко улыбаясь и явно не понимая, что случилось, посмеивался вместе со всеми, совершенно растерянный.

Прозвенел спасительный звонок. Мы засуетились. Это был последний урок пятницы.

- Давай дневник! – сказала расставлявшая оценки Галявася оторопевшему Тучке.

Мы вышли из школы в ароматную душную весну и уселись на горячие камни.

- Ты хоть понимаешь, что ты четыре буквы в одну слепил! – Катя Бауэр подтрунивает над Тучкой.

Тот, механически запомнив мнемоническую распевку алфавита, почему-то решил, что между Кью и Ви есть загадочная буква Арэстию, вместившая в себя RSTU. Мы снова смеёмся.

- А сколько она там тебе поставила?

Тучка молча протянул нам открытый дневник. Там напротив последнего урока красовалась размашисто выведенная пятёрка.

- Вот это да!

- Как? Не может быть!

- Это она тебе поставила, за то, что ты хоть что-то запомнил!

- Нет, за то, что ты всех рассмешил!

Тучка улыбается, пожимает плечами.

- Это…Несправедливо это! – вдруг произносит Саид. – Вот я всё учил и мне пятёрка. А он – ничего. И ему тоже пятёрка.

- Но это же такая…смешная пятёрка, Саид!

- Но я же знаю, а он не знает. Он же у нас домашку списывает.

- А ты у меня матешу списывал однажды, и чего?

- Но он же неправильно ответил. Если ему пять, то почему нам не шесть, или хотя бы не пять с плюсом…

- Так у тебя пятёрок много, а у него всего одна. Это не меняет ничего. Это как шутка такая. Всем же смешно было.

Тучка стоит и внимательно слушает наш разговор. Он всегда настолько спокойный и тихий, что заслужил репутацию мебели, при которой можно говорить всё что угодно без стеснения, в том числе и про него самого.

- А может…а может она ему поставила, чтобы он духом поднялся. В себя поверил.

- Так не может быть. Я сам слышал, как она говорит, что он тупой.

- Она сказала «скромный», Саид…

- Нет, я слышал, она сказала «тупой». Слушай, только тупой так может, как он сегодня.

- Что ты сказал?.. – Тучка внезапно подошёл вплотную к Саиду.

- Тупой. Отойди от меня. Ты.

Саид попытался толкнуть Тучку в грудь, но тот внезапной размашистой богатырской оплеухой обрушил Саида портфелем на спину, как огромного жука.

- Она. Она сказала, что ты тупой. Не я. – Саид заныл, размазывая по лицу кровь и слёзы, и пошёл прочь в парк, то и дело оглядываясь.

Он был очень старательный отличник и отец его был начальником ЖЭКа. Крикливый толстый мужик, вечно выяснявший что-то с кем-то во дворах. Они жили в нашем доме. На следующий день Саид не пришёл в школу. Но Тучку он отцу не выдал.

- Она правда сказала, что я тупой?

- Правда, Тучка. Я слышал тоже.

Он предложил мне встретиться за школой после уроков и был очень серьёзен.

- Кажется, ты должен таким же сильным как и я быть… Ударь меня по лицу.

- Это зачем?

- Я Саида нечестно стукнул. Это же не он сказал. Ударь. Надо. Чтобы справедливо.

- Да не нужно это.

- Нужно. Бей.

- Как бить?

- Ну… Кулаком, как я его.

Даю ему неловкого тычка.

- Это не так было. Вот прям резко давай. Да просто сделай и всё.

- Не получится у меня. Всё. Я ухожу.

У Тучки задрожал подбородок. Он вот-вот расплачется. Я стою и знаю, что не смогу.

- Ну, пожалуйста. Чтоб справедливо.

Он жалобно смотрит смотрит мне в глаза. Кивает «давай».

Зажмуриваюсь и швыряю руку почти наобум.

Чувствую кулаком мягкие губы.

Вскрик.

Кровь.

Время.

Галина Васильевна наладила ситуацию с английским в нашей старенькой школе. Её ученики становились чемпионами городских олимпиад, как и на прошлом месте её работы, как и на позапрошлом. В городе не было ни одной международной организации, в которой бы не работал какой-либо её выпускник. Она получала международные награды и была заслуженным учителем чего-то там Английского и Королевского.

Мы уже давно выпустились, а она всё учила и учила новых детей, сухонькая, чопорная, со своими неизменными мячиками, играми и песнями. «Ландын из зэ кэпитал оф Грейт Бритн энд э вэри олд таун» раздавалось в старом кабинете с бархатными шторами и макетом Биг Бэна. Она умерла прямо на уроке, как актриса на сцене, изрядно напугав учеников, а на её похороны приехал сам Британский консул.

Саид работает каким-то влиятельным чиновником в городском хукумате Худжанда, города, в котором мы ходили в школу. До обновления городского сайта на первой странице даже было видео, где можно было заметить его перед трибуной внимательно слушающим речь мэра. Этот отличник всё так же сидит на первой парте. А вот английский ему пригодился разве что для общения с одним своим одноклассником.

Ваня Тучков работает иллюстратором в городе Сиеттл. Английский стал его вторым родным настолько, что он и предложения не может произнести без английского слова, забыв какое-либо русское. «Я узнал это после смолл-ток с моими коллигз», «мы имели с братом бранч», «я с ними не совсем эгри». Он рисует городские дома, логотипы, пейзажи и людей, но иногда и роботов тоже. И он всё такой же огромный и неуместный возле пластиковой доски с маркерами.

Я не только расквасил Тучке губу, но и рассёк руку о его зубы. Всякий раз, глядя на его фото, я ищу шрам на верхней губе. Присматриваюсь. Увеличиваю. Шрама нет. На самом деле, его не было уже через месяц после того случая, но я всё равно его ищу, ведь у меня над средним пальцем правой руки шрам есть до сих пор.

Кажется, всё это справедливо.

 

 

[Flanger]

Цитата

 

Долговая тетрадь⁠⁠

— Шеф, не могу, не ломается этот шалаш! — психовал в трубку экскаваторщик Гоша Горбатов. — Чертовщина какая-то!

С самого утра Гошу отправили демонтировать бывший продуктовый магазин «Ручеек». По сравнению с соседними супермаркетами, сляпанными из пестрого пластика и фиктивных скидок, необлицованный серый «Ручеек» выглядел уныло и бесперспективно. На магазине висели какие-то неоплаченные долги, которые не давали ни продать его, ни сдать в аренду.

В итоге было принято решение просто снести этот пережиток светлого прошлого, а на расчищенной земле слепить очередную многоэтажку, где цена за квадратный метр будет приравниваться к половине стоимости бюджетного б/у авто. В обозримом будущем некоторые люди будут стоять перед выбором: купить десяток Renault Loganи открыть таксопарк или взять студию с видом на гаражи и полуживой стадион «Юность».

Горбатов уже третий раз упирал свой ковш то в кровлю, то в грязные, закоптившиеся стены, но магазин отказывался ломаться. Экскаватор гудел, дымил, вставал на дыбы, но произвести впечатление на одноэтажное здание ему не удавалось.

— Ты там два часа уже и до сих пор ничего не демонтировал?! — орал в трубку начальник.

— Ну почему, пару окон выбил, — признался Гоша.

— Завязывай, на вечер уже самосвал заказан, надо будет вывозить мусор. Так что давай, не ленись!

— Понял, — буркнул Горбатов и сбросил вызов.

Выйдя из кабины, Гоша решил зайти в магазин и осмотреться. Возможно, там стены толщиной в метр — тогда он выбрал неверную стратегию.

Внутри было достаточно просторно, пахло плесенью, мышами и почему-то неминуемой взбучкой. Из оборудования остались только старые весы и прилавок, за которым раньше стоял продавец и отпускал товары. Стены оказались совсем не толстыми, за отвалившейся штукатуркой Гоша разглядел не самую лучшую кладку и сквозные дыры размером с палец в растворе.

— Что ж ты мне мозги паришь, — сплюнул на пол Гоша.

— А ну, не плеваться, иначе сейчас швабру выдам, — раздалось откуда-то эхом.

— Чего?! — испугался Гоша и включил фонарик на телефоне. — Кто тут? Ведутся демонтажные работы! А ну, брысь! — крикнул он в пустоту.

Никто не ответил. Гоша посветил в разные стороны, но никого не обнаружил.

— Ау! — позвал он снова.

Тишина. Дойдя до прилавка, Гоша заглянул за него. Тоже никого. В потемках он смог разглядеть какую-то тетрадку, валявшуюся на полу.

«Долговая книга Алевтины Андреевны», — прочитал Горбатов на лицевой стороне, сдув с неё пыль.

Открыв тетрадь, он увидел огромный список фамилий, адресов и цифр.

— Родионов Антон, улица Северная, дом 11, квартира 7, — прочитал Горбатов вслух, и в помещении тут же раздалось:

— Двести двенадцать рублей.

— Да чтоб тебя! — подскочил на месте Гоша. — Кто здесь?!

Тишина. Гоша огляделся — никого.

— У проклятого здания крыша никак не едет, а у меня, похоже, вполне, — потрогал Гоша свой лоб и снова взглянул на записи.

Рядом с адресом виднелось несколько цифр. Сложив их, Гоша получил ровно двести двенадцать рублей.

«Вот те раз», — удивился Горбатов, сопоставив сумму долга с той, что ему только что послышалась.

Он решил попробовать прочесть еще одну фамилию:

— Вера Петровна, Мира, 37, квартира 40.

— Пятьдесят рублей сорок копеек! — снова раздался голос. — И ещё сумку должна вернуть красную!

— Кто говорит?! Покажись! — скомандовал Гоша, но, не дождавшись в очередной раз ответа, прочел еще одно имя, которое больше было похоже на прозвище: — Дюша Теплица.

— Триста писят, — незамедлительно произнёс голос.

— Адрес неполный! — ударил Гоша пальцами по тетради.

— Тепличный комбинат, — внёс пояснения голос. — Плюс обещал листья смести у входа.

Гоша полистал страницы и пробежал взглядом по остальным фамилиям, Список был немаленький, но большинство долгов уже было вычеркнуто.

— О! Сергей Сергеевич, — ухмыльнулся Гоша, увидев ФИО и адрес своего шефа, который жил неподалёку.

— Пятнадцать рублей мне этот засранец не донес за пельмени!

— Здесь что, дух или типа того? — спросил Гоша.

— Типа того, — признался голос. — Я тут уже одиннадцать лет сижу неприкаянная, жду, когда эти наглецы долги вернут. — Голос, судя по всему, принадлежал Алевтине Андреевне — хозяйке долговой книги.

— Так я сейчас здание снесу, и не придется вам больше ждать! — попытался обрадовать духа Гоша.

— Ага, щаз-з. Пока я всё до копейки не получу, хрена с два ты тут чего снесешь!

— Да как же так? У меня сроки, самосвал скоро приедет!

— Ха, да я сроки знаешь как меняю! Вчера колбаса была годной еще до девятого числа, а сегодня я заветренную часть срезала — и уже до пятнадцатого. В общем, пока все долги мне не вернутся, считай здание неприступно — на нем печать похлеще ГОСТа.

— Горбатов, ты где? — раздалось с улицы.

— Тут! — отозвался Гоша и выбежал наружу. — Шеф, вы не поверите, что я нашёл!

— Новую работу?! — прикрикнул на него начальник. — Другого объяснения невыполненного задания я не представляю.

— Нет, тетрадку с долгами! — Гоша сунул начальнику под нос старую тетрадь. — Тут и вы есть!

— Издеваешься?! — вены на лбу и шее начальники вздулись, а щеки стали красными, как стоп-сигналы.

— И не думал! Шеф, экскаватор здание не берет.

— Горбатов, ты мне горбатого-то не лепи! Этот карточный домик одним дыханием сносится, как в сказке про поросят!

— Сами попробуйте! — обиделся Гоша.

— И попробую! — начальник махом залетел в кабину и завёл двигатель. — Будешь лопатой и киркой разбирать, если я сейчас стену снесу!

Он со всей силы надавил на рычаг. Ковш уперся в стену, и кабина резко пошла наверх. Не удержавшись, мужчина вылетел из кабины на асфальт, сделав в воздухе половину сальто, вторую половину он докрутил уже на земле.

— Шеф, живой?! — кинулся Гоша к начальнику.

— Вот поросята, етить его, понастроили! — ругался Сергей Сергеевич.

— Шеф, тут такое дело… Не подумайте, что я головой поехал, — тараторил взволнованно Гоша. — Вы, судя по тетради, пятнадцать рублей не донесли в магазин.

— И что? — рявкнул шеф, разглядывая испачканные брюки.— Это было лет пятнадцать назад!

— А давайте попробуем вернуть! Вдруг на магазине проклятие какое?!

— Ты, Гоша, и правда головой поехал! — встал с земли шеф. — Как я деньги верну, если продавщицы давно в живых нет? Она померла за год до закрытия.

— А давайте в тетрадь положим! — предложил Гоша, у которого глаза блестели нездоровым азартом.

— Чушь какая-то, — пробубнил шеф.

Порывшись в карманах, он выудил смятый полтинник и бросил его в тетрадь. Гоша закрыл книгу, а когда открыл, вместо полтинника лежало тридцать пять рублей сдачи, а фамилия Сергея Сергеевича оказалась зачеркнута.

— Что за фигня? — вытаращил глаза шеф, сгребая сдачу.

— Фигня — твоя лапша, которую ты жене на уши вешаешь по поводу секретарши, — заговорила тетрадь, — а долги надо вовремя отдавать!

Шеф отпрянул от тетради.

— Чертовщина! — перекрестился он.

— Это Алевтина Андреевна, — объяснил Гоша. — Она сказала, что пока должники не расплатятся, здание снести не получится.

— Давайте я сам всё разом верну! — предложил шеф.

— Не положено! — гаркнула тетрадь.

— Мама дорогая, — задыхаясь и обливаясь потом, произнёс Сергей Сергеевич. — Ладно, Гоша, беги собирай долги, я пока самосвал отменю, ну её, эту Алевтину Андреевну. Она при жизни-то могла языком дел наворотить, а с ней паранормальной я точно связываться не хочу. Да и магазин сносить надо.

— Понял, шеф, бегу! — кивнул Гоша и нашел в навигаторе первый адрес.

***

— Значит, говоришь, ты — экскаваторщик, который пришел, чтобы забрать у меня двести двенадцать рублей долга, которые я не донёс в магазин, закрывшийся десять лет назад? — опираясь о дверной косяк плечом, спросил Антон Родионов — небритый заспанный мужчина лет сорока, который постоянно потирал нос.

— Ага, — кивнул взмыленный Гоша. — Тут вот весь список: молоко, сигареты, пиво…

— Да-да, что-то помню, — снова потер нос Родионов. — И призрак Алевтины не даёт тебе снести магазин?

— Ага.

— Что ж, я готов вернуть долг.

— Правда? — просиял Гоша.

— Ага, куда класть?

— Вот сюда, — раскрыл Горбатов тетрадь.

Родионов издал неприличный звук носом и плюнул в тетрадь.

— Вот, пожалуйста, — должник вытер рот рукавом, — сдачи не надо. Тоже мне, нашел лоха. Я вообще-то коуч по развитию продаж в интернете.

Тетрадь захлопнулась, скомкалась, затем снова раскрылась и плюнула в ответ в физиономию Родионову.

— Какого… — выругался Антон, вытирая лицо. — Совсем охренели?

— Родионов, обезьяна ты недоэволюционировавшая, — заговорила тетрадь. — Я тебе сказала тогда, чтобы ты до конца месяца деньги занёс?

— Ска-ска-зала, — выпрямился испуганный Антон и снова потер нос.

— Я тебя предупреждала, что если не занесешь, то я твоим родителям расскажу, как ты их дачу по пьяни спалил, а отцовскую машину в реке утопил?

— Д-д-да, Алевтина Андреевна. — Бледный Родионов был на грани обморока.

— У меня связь тут покруче, чем 5G, могу папке твоему целую презентацию отправить прямиком в обеденный сон, а потом ещё ретаргетингом напоминания в режиме видений и прозрений слать буду. Такой агрессивный контент кого хочешь заставит из завещания ребенка вычеркнуть.

— Не-не-не надо! — испугался Родионов и исчез во внутренностях собственной квартиры.

Через минуту он вложил в тетрадь пятьсот рублей со словами:

— Остаток — на нужды передовых технологий. — И захлопнул дверь.

— Откуда вы столько слов знаете? — спросил Гоша у тетради.

— Пф, да знаешь сколько в потустороннем мире инфоцыган, которые людей в интернете кинули? Они ко всем неупокоенным прилетают со своими повышениями конверсии продаж. И ведь не прогнать — духи же. Нахватаешься волей-неволей.

***

Следующей на очереди была Вера Петровна — женщина в возрасте, которая тяжело передвигала ноги и говорила с придыханием.

— Долг отдам, а с сумкой она обломится, — методично отсчитывала деньги из кошелька старушка.

— Петровна, ты совсем офонарела?! Сумку верни! — гавкнула тетрадь.

— А ты мне Ванечку верни, курва бумажная! — кинула остаток мелочи Петровна.

Гоша кое-как поймал на лету деньги тетрадью, и они тут же в ней исчезли.

— Ванечка твой мне даром не нужен был!

— А что же он к тебе тогда по пять раз на дню за спичками бегал?! — завелась Петровна.

— Да потому, что дымил он как паровоз! А еще приходил жаловаться на тебя — что ты ему кашу на воде делаешь!

— Ой ты, нежный какой! Я о нём всю жизнь заботилась, за питанием его следила, а он, видите ли, ходил в чужой подол плакаться! Гад двуличный! Не отдам сумку! Я в ней рассаду ношу!

— Вера Петровна, давайте я вам другую принесу? С мягкими ручками, фирменную! — лебезил Гоша.

— Не надо! Мне эта нравится. А макулатуре своей передай, что я ей все поля перечеркаю, если еще раз сунется ко мне!

— Петровна, я тебе в кошмарах являться буду! — угрожала тетрадь.

— Ага, вас там уже половина улицы и вся районная поликлиника собралась, милости прошу! Всё, некогда мне, на дачу надо, огород копать.

— О! Копать — это вам ко мне! У меня же экскаватор! — встрял Гоша.

— С ума сошёл, экскаватором грядки копать? Хотя… — задумалась Петровна, — туалет давно пора переставить, да и яблоньку бы убрать у теплицы. — Она долго бубнила что-то себе под нос. — Ладно, забирай. Только без дураков! Приезжай в субботу! Я тебе работу найду.

— Спасибо! — схватил Гоша сумку и начал с силой запихивать в тетрадь, которая давилась, но всё проглатывала.

***

Обойдя еще несколько адресов, Гоша пришёл к тепличному комбинату.

— Дюша Тепличный тут обитает? — спросил Гоша у охранника на КПП.

— Ага, в своём кабинете в основном обитает, — ухмыльнулся тот. — Это директор наш. По какому вопросу к нему?

Выслушав Гошу, охранник попросил его покинуть территорию.

— Вот ведь дослужился, корнишон! — ругалась тетрадь. — А раньше огурцами ворованными расплачивался со мной.

Тут ворота открылись, и из них выехал дорогой итальянский кабриолет.

— Вот ты где, кабачок переспелый!

Тетрадь выпрыгнула из рук Гоши и вцепилась в лицо мужчины за рулем. Тот еле справился с управлением, чудом не врезавшись в столб.

— Выбирай томат ты сливовидный, кошелек или нос! — кричала тетрадь, залепившая всё лицо Дюше.

— Кошелек! Кошелек! — кричал директор комбината. — Забирай! Я этими копейками подтираюсь! — кинул он тысячу в тетрадь.

— Это не всё! Ты мне листья обещал убрать перед входом!

— Сдурела, что ли? Я уважаемый человек! Общаюсь с серьёзными людьми! — поправил галстук и прическу Дюша.

— Человек, — обратилась к нему тетрадь, — ты, может, и человек, но отнюдь не уважаемый. У меня тут каждый твой украденный огурец записан, начиная с первого ящика и заканчивая вчерашней фурой. Хочешь, данные обнародую?

— Я тебе обнародую! — выхватил Дюша тетрадь из рук Гоши и порвал пополам.

— Вы что наделали? — крикнул Горбатов.

Не успел Дюша ответить, как тетрадей стало две.

— Теперь данные умножены на два. Попробуешь сжечь — и будут тысячи копий! — угрожала тетрадь. — Метла стои́т справа от входа, листья соберешь в мешки и вывезешь на своем дорогом ведерке, понял? — рявкнула она на Дюшу.

В ответ Дюша лишь что-то пробурчал и пошёл за перчатками.

***

— Ну что, вот и всё? Теперь ваша душа спокойна? — спросил Горбатов, когда Дюша погрузил последний мешок в салон своей машины и отъехал от магазина.

— Почти, — ответила тетрадь. — Там на последней странице еще одна фамилия.

Гоша долистал до конца и увидел написанную мелким шрифтом на полях фамилию Горбатов.

— Я же у вас ни разу не был.

— Ты не был. А вот отец твой постоянно заходил после работы. Он всегда сдачу забывал, рассеянный, — сказала тетрадь и сложилась. А когда открылась, Гоша увидел пачку бумажных денег.

— Ничего себе сдачу не брал, — присвистнул Гоша.

— Да это просто с учетом инфляции, — объяснила Алевтина Андреевна. — Бери и не стесняйся. А магазин теперь можно ломать. Правда, жалко его, хорошее место было. Столько воспоминаний…

— А хотите, я кредит возьму?! Этих денег, что вы дали, возможно, хватит на покрытие части долгов. Договор на строительство дома еще не заключен, может, получится что решить. Будем вместе работать!

— Сдурел?! Да знаешь, где я этот магазин видала?! Нет уж, сносите! А мне на заслуженный отдых пора! — закричала тетрадь и самоликвидировалась.

Гоша облегченно выдохнул и, сев в кабину, нажал на рычаг. Крыша магазина затрещала и сдвинулась с места.

Александр Райн

 

 

[Flanger]

Цитата

 

Доставка

Дорога была покрыта свежевыпавшим снегом, отражавшим свет полной луны до самого горизонта. Сиглер отнял руку от руля, потер веки тыльной стороной ладони и взглянул в зеркало заднего вида. Глаза были красными от недосыпа, под ними образовались внушительные мешки. Он покрутил головой, разминая затекшую шею, и прибавил газу.

Осуществить передачу необходимо было до рассвета – с наступлением дня его просто возьмут в капкан. Сиглер знал, что милях в ста отсюда в помещении без окон сидят подключенные к интерсфере сетевые оперативники и ищут его. Он также знал, что в течение ближайшего времени его местоположение будет установлено, а перехитрить или обмануть их Сиглер не сможет, что бы он ни делал. В запасе у него было часа три-четыре, вряд ли больше. За это время необходимо добраться до явки и доставить груз в целости. Давление на нем было огромно, и Сиглер ощущал его почти физически.

Увидев дорожный знак со стрелкой, указывающей на усыпанную рыхлым снегом проселочную дорогу, Сиглер круто дернул руль и съехал с трассы. Автомобиль тряхнуло на ухабе, на заднем сидении послышалась какая-то возня, и лежавший там человек выпрямился. Обе руки он держал за спиной.

— Пить хочу, — сиплым после сна голосом попросил он.

— Заткнись.

На проселке Сиглер сбавил газ, как бы ему не хотелось ускориться. Время, как всегда, было против него, но риск улететь в кювет или забуксовать в снежной каше был равносильно смерти.

— Ослабь наручники, — раздалось с заднего сидения. – Запястья болят.

— Заткнись, — повторил Сиглер, вынул пачку сигарет и ткнул пальцем в прикуриватель.

— Хотя бы не кури в машине, — продолжал пассажир.

— Тебе заклеить скотчем рот? – спросил Сиглер, не повышая голоса.

— Пошел ты…

Сиглер прикурил, взял с пассажирского сидения трансмиттер с выпуклым экраном, включил и бросил обратно. Трансмиттер подаст сигнал, когда передающая вышка для входа в интерсферу, развернутая инженерами подполья, окажется достаточно близко, чтобы он вышел на связь с Матуи.

Сиглер бросил взгляд в зеркало заднего вида: человек на пассажирском сидении смотрел в окно на пролетающие мимо автомобиля хлопья снега. Почувствовав, что на него смотрят, он повернул голову – Сиглер встретил взгляд черных глазных протезов и стал смотреть на дорогу.

Трансмиттер на пассажирском сидении еле слышно пискнул. Пассажир беспокойно зашевелился, а Сиглер потушил сигарету и чуть вдавил педаль газа. Проехав еще пару миль, он решил, что такого расстояния будет достаточно, и плавно остановился. После открыл перчаточный ящик, вынул пистолет сорок пятого калибра и дополнительную обойму. Пошарив еще, он достал планшетный компьютер, кипу проводов, и два небольших прибора: модулятор для шифрования сигнала и изготовленный в кустарных условиях переходник, перемотанный голубой изолентой. Оружие отправил за пояс, обойму в карман, а остальное бросил на заднее сидение. Пассажир молча наблюдал за Сиглером.

— Что ты собираешь делать? – наконец спросил он.

Сиглер не ответил, вышел из машины и открыл заднюю дверь. 

— Подвинься, — приказал он, и пассажир слегка потеснился. Наручники при этом врезались в запястья, и он заскрипел зубами.

— Черт, хоть немного ослабил бы браслеты, — прошипел он. 

— Заткнись, — привычно бросил Сиглер. – Башку поверни.

Пассажир внезапно понял, что с ним собираются сделать и перепугался так, что забыл о наручниках.

— Ты совсем спятил? – прохрипел он. – Ты хотя бы умеешь с этим обращаться?

Сиглер коротко ударил его в лоб раскрытой ладонью, и тот ощутимо стукнулся затылком о стекло. 

— Поверни башку.

Пассажир шумно выдохнул носом и отвернулся.

— У меня мозги могут от этого расплавиться, идиот, — сказал он.

— Не расплавятся, — Сиглер деловито распутал моток проводов, расправил требующийся и воткнул его одним концом в планшет, другим – в модулятор шифрования. Конфигурация модулятора не подходила под церебральный чип типа «Азбилл-два», но переходник, вручную изготовленный Матуи, должен был решить эту проблему. Правда, на живых соулах его еще не пробовали в действии. Соул как будто прочел мысли Сиглера:

— Вы хотя бы это тестировали?

Сиглер не ответил. Он протянул красный провод с двумя контактами на конце к голове соула, левой рукой сжал пятерней его лоб и воткнул в порт, расположенный между ухом и затылком. Раздался щелчок, контакты встали в гнезда, и глаза соула из черных превратились в голубые. Это означало, что к порту церебрального чипа подключено периферийное устройство. 

— Слушай внимательно, — быстро проговорил Сиглер, взяв планшет в руки. – Тебе нужно найти наш маяк, он будет помечен фиолетовым флагом с белым треугольником посередине, развернут недалеко от Пилларс. Используй маршрут через восточный хоп. Как найдешь, установи соединение через двенадцатый порт. У тебя три минуты и ни секундой больше. Все понял?

— Оперативники «Азбилла» сразу засекут мое проникновение в сеть. И ты это знаешь, — ответил соул.

— Придется рискнуть. Иного выхода нет.

Сиглер запустил программное обеспечение на планшете, дождался соединения с передающей вышкой и нажал кнопку на модуляторе. Глазные протезы соула замерцали, отражая получение временного адреса. По экрану планшета поплыли логи. Модулятор шифрования исправно делал свое дело исправно – запрос был принят, и спустя несколько мгновений клиенту были выданы права доступа на коммутацию канала через временный транзитный узел. Сиглер оторвал взгляд от планшета и обратился к соулу:

— Матуи? 

— Сиглер, — соул шевелил губами, но вместо его голоса раздался чужой, тихий и прерывающийся. – Я слышу тебя.

— Мне нужно знать, куда ехать. 

— В Эббенкраут, городок в двух километрах от тебя, между Пилларс и Принципато. Оставь машину, и иди пешком. В городе наверняка будут патрули, поэтому действуй осторожно. Тебе нужно добраться до центральной заправочной станции. Там встретит человек, он знает тебя в лицо.

— Почему не в объезд? – нахмурился Сиглер.

— В «Азбилле» уже знают, где наша штаб-квартира и перекрыли все пути. Это единственный способ осуществить передачу данных соула. Сиглер, ты должен действовать очень быстро. Они уже засекли вход в сеть, и скоро они поймут, куда ты направляешься. У тебя меньше двух часов.

— Оружие?

— Не смогли.

Сиглер грубо выругался.

— Знаю, — вздохнул соул голосом Матуи. – Будь предельно осторожен.

— Ладно. 

Сиглер нажал кнопку на модуляторе шифрования, и соединение прервалось. Глаза соула вновь стали черными. 

— Выходит, нам обоим конец? – тихо спросил он.

Сиглер оставил вопрос без ответа, достал бутылку минеральной воды из кармана водительского сидения и дал соулу напиться. Тот жадно припал к горлышку и глотал воду, пока не осушил бутылку до конца.

— Все?

— Сними браслеты. Если мы хотим успеть, тебе придется мне довериться.  

Сиглер хмуро посмотрел на соула и, признав про себя его правоту, достал из внутреннего кармана ключ. Соул повернулся спиной к водителю, и секундой позже наручники упали на пол машины. Оба вышли из автомобиля. Сиглер щелкнул электронным ключом, достал из багажника автоматическую винтовку и небольшой заплечный вещмешок армейского образца. Мрачно взглянув на соула, растирающего затекшие запястья, Сиглер скомандовал: 

— Вперед.

***
Майор Ирмен прибыл в штаб-квартиру оперативного отдела компании «Азбилл» на частном вертолете. Он спрыгнул на платформу и, придерживая фуражку, сбежал вниз по стальной лестнице, где его ожидала ухоженная девушка в строгом офисном костюме. Она приветствовала его формальным рукопожатием без улыбки, проводила в зал для конференций и попросила подождать. Прибывший согласно кивнул, снял пальто, положил фуражку на стол и сел в кресло. 

Спустя две минут дверь открылась и в зал вошли двое. Первый, в дорогом костюме, очках с тонкой оправой и следами пластической хирургии на лице, улыбнулся кончиками губ и подал военному руку. Второй, одетый в потрепанные джинсы и засаленную болоньевую куртку, даже не взглянул на гостя, сразу же приземлившись на стул и повернувшись в пол-оборота.

— Майор Ирмен, спасибо за то, что согласились уделить нам время, — человек в костюме на секунду сжал ладонь военного и тут же отпустил. – Мое имя Антон Дайк, и я бы хотел задать вам несколько вопросов.

Майор ответил коротким кивком. Дайк вынул из кармана дистанционный пульт, нажал на кнопку, и столешница превратилась в интерактивный экран. Подтянув брюки на коленях, Дайк сел напротив майора и положил одну ладонь на другую.

— Майор, в сорок шестом году вы командовали стрелковым взводом в составе третьей дивизии во время антитеррористической операции в Нормандском Блоке. Вы были в звании второго лейтенанта. 

— Так точно, — подтвердил Ирмен. 

— Вы помните, кто был техническим специалистом под вашим командованием?

— Конечно, их было трое. Сержант Фехт, специалист по кибернетической безопасности, рядовой Иотт, технический помощник, и сержант Омура, сетевой оперативник. 

Антон Дайк кивнул и щелкнул пультом. Дисплей высветил изображения трех людей, которых майор только что перечислил. Под последними двумя портретами стояла пометка «мертв». 

— Речь пойдет о первом специалисте, сержанте Сиглере Фехте, — портреты Иотта и Омуры исчезли, а физиономия Сиглера пропорционально увеличилась. – Нам нужна его характеристика как полевого агента, бывшего в горячих точках.

Майор Ирмен несколько секунд вглядывался в изображение, словно силясь вспомнить, какой же был Сиглер Фехт в то время, когда служил под его началом, однако это было притворством. Он превосходно помнил Сиглера, и в первую очередь о нем напоминал косой шрам слева на шее майора. Ирмен не подал виду, что воспоминания о подчиненном как-то его тронули, разве что морщина на лбу стала чуть глубже.

— Хороший специалист в своей области, но без особых талантов. Сложности в выполнении поставленных задач вызывали у него раздражение. Физически хорошо подготовлен, обнаружил себя как крайне меткий стрелок. Характер тяжелый. Грубый, недоверчивый, но во взводе у него конфликтов не было. На поле боя мыслил тактически, вперед никогда не лез, обязательно пропускал перед собой более опытных солдат. Несколько раз это спасало ему жизнь. Ни с кем не дружил, но имел сексуальные отношения с женщиной из другого взвода. Когда это выяснилось, был небольшой скандал. В общей сложности он уничтожил с дюжину передающих вышек и сетевых точек доступа, убив при этом троих террористов. Ушел в отставку после окончания контракта в сорок девятом году. 

Антон Дайк внимательно слушал, чуть склонив голову набок, кивками поощряя каждое сказанное Ирменом предложение. Когда майор закончил, мужчина в болоньевой куртке, не проронивший ни слова с момента начала разговора, слегка повернулся на стуле и обратился к Ирмену, по-прежнему не глядя на него:

— Скажите, майор… Сиглер Фехт — опасный человек?

Ирмен нахмурился. Его несколько задела фамильярность незнакомца, однако вопрос был задан сухим деловым тоном. Майор задумался, как бы ему лучше сформулировать ответ и несколько секунд спустя произнес:

— Чрезвычайно. 

Мужчина кивнул и снова отвернулся. Дайк провел рукой по гладкому, будто пластмассовому подбородку, и задал странный вопрос:

— Майор Ирмен, вы помните имя схваченного организатора террористического акта в январе пятьдесят первого года?

— Помню, — несколько удивленно произнес майор. – Его имя было Олаф Литвак. Он был казнен на электрическом стуле.

— Совершенно верно, — склонил голову Дайк и нажал кнопку пульта. Изображение портрета Сиглера Фехта сменилось на фотографию седого бледного мужчины, имеющего восточный разрез глаз. – Так выглядел Литвак, ответственный за совершение террористического акта.

— Насколько я помню, да, — неуверенно согласился майор, покосившись на изображение. Сетевой теракт произошел несколько лет назад. Ирмен не понимал, куда ведет Антон Дайк.

— Знаете ли вы, кто был непосредственным техническим исполнителем теракта?

Майор ответил отрицательно. Пульт вновь щелкнул, и Ирмен увидел молодого человека со смуглой кожей, умными темными глазами и четко очерченным подбородком. Тонкий шрам в виде перевернутой на левый бок буквы «Т» пересекал высокий лоб. На шее виднелись татуировки этнической тематики.

— Этого человека зовут Матуи Каза. Он был правой рукой Литвака и непосредственно отвечал за техническую часть их акции. Каким-то образом в подполье ему сумели имплантировать сложнейший церебральный процессор, и он при этом выжил. В данный момент, как мы полагаем, он возглавил террористическую ячейку.

— Так… — прищурился Ирмен, чуть подавшись вперед и силясь понять нить повествования, — Но какое отношение это имеет?..

Мужчина в болоньевой куртке бесцеремонно перебил его:

— Вы сказали, что Фехт во время службы имел сексуальную связь с женщиной из другого взвода в вашей части, майор. В нынешнее время такие мелочи не представляют никакого интереса, поэтому дело быстро замяли. Вы, вероятно, помните, как звали ту женщину?

В воздухе повисла пауза, когда Ирмен понял, куда клонили эти двое. Молодую девушку, служившую в мед-взводе на их военной базе, и из-за которой во взводе самого Ирмена произошел локальный скандал, когда выяснилось, где именно был Фехт во время одного из ночных дежурств, звали Лэйн Каза. 

— Вы также сказали, — продолжил мужчина, поворачиваясь лицом к майору и глядя ему в глаза, — что Сиглер Фехт — чрезвычайно опасный человек. Сложите два и два, и вы сообразите, что вас вызвали в это здание для того, чтобы узнать как можно больше о чрезвычайно опасном человеке, который работает на террористов.

 Майор внутренне поежился, ему стало очень некомфортно в своем кресле.

— Я понимаю, — ответил он после паузы. — Однако мне совершенно нечего о нем сказать, поскольку последний раз я видел его на военной базе «Дюнкерк», садящимся в самолет. 

Судя по всему, Антон Дайк и его компаньон и не ожидали, что майор внезапно что-либо вспомнит под давлением сказанного, и на сделанном лице Дайка не отразилось ровным счетом ничего. Мужчина в болоньевой куртке вновь отвернулся, а Дайк встал, жестом приглашая майора тоже подняться со своего места.

— Майор Ирмен, позвольте поблагодарить вас за потраченное время. Вы помогли чем смогли.

— Мне жаль, что я не смог предоставить вам больше информации, — ответил Ирмен.

Дайк натянуто улыбнулся и нажал кнопку на интеркоме, вызывая помощницу. 

Майор надел пальто, водрузил фуражку на голову и, кивнув на прощание, устремился в коридор. Его лицо мрачнело с каждым шагом. Встреча с представителями «Азбилла» оставила у него на душе неприятный осадок. И не только потому что Сиглер Фехт теперь числился в списке международных кибер-террористов, которые объявлены самыми опасными преступниками мира, но еще и потому, что ему пришлось лгать, а делать это хорошо, как и, пожалуй, всякий военный человек, он не умел.

Ведь то, что Сиглер Фехт имел самое прямое отношение к кибератакам, майор и так превосходно знал, потому что видел своего бывшего сержанта в январе пятьдесят первого года за три дня до теракта, который унес десятки тысяч жизней.

***
Луна скрылась за плотными облаками, и различить что-либо в темноте стало практически невозможно. Соул активировал модуль ночного видения на глазных протезах и вел Сиглера через кедровый лес к почти полностью вымершему городу Эббенкраут. Подход к городу был небезопасным, но внезапно сгустившаяся тьма сыграла им на руку, и Фехт принял решение добираться кратчайшим путем. Выйдя из леса, Сиглер выскреб набившийся в ботинки снег, поправил заплечный вещмешок и перевел дух. Редкие ночные огни Эббенкраута горели совсем рядом.

Сиглер свистящим шепотом подгонял соула, до тех пор, пока оба не дошли до первого массива заброшенных трехэтажных домов на окраине Эббенкраута. Фехт притянул соула за плечо и указал пальцем в направлении жилого квартала. 

— Побежим поодиночке. Пойдешь первым. Беги зигзагами, — Фехт сделал в воздухе характерное движение рукой. — Как окажешься рядом с домом, укройся и подай знак. Пошел!

Фехт легко толкнул соула в спину, тот сорвался с места и побежал. Сиглер пал на колено, вскинул винтовку и наблюдал за крышами и окнами домов через коллиматорный прицел, не сверкнет ли где-нибудь вспышка выстрела. На фронте он часто поступал именно так: посылал самоуверенных головорезов впереди себя, методично осматривая самые популярные среди снайперов точки. Сейчас же его поступком руководила другая мотивация: доставка соула была приоритетнее его жизни и жизней многих других людей, которые оборвутся в грядущей бойне. Он знал, что бойцам «Азбилла» приказано взять соула живым, поэтому стрелять на поражение по нему они не будут.

Соул добежал до кирпичного дома, скрылся в тени, и, высунув голову из укрытия, дважды сверкнул синими огнями глазных протезов. Сиглер опустил винтовку, оставив ее висеть на ремне, достал пистолет и зигзагом пересек открытую местность. Благополучно забежав за дом, он сел, сбросил со спины вещмешок и прислонился спиной к стене, переводя дыхание.

— Здесь повезло, — выдохнул он. – Хороший знак, возможно их не так много.

Сиглер достал из мешка планшет и сверился с навигатором. Кратчайший путь к заправочной станции лежал через центральную площадь и прилегающий к ней сквер. Сиглер лихорадочно соображал, вычисляя наиболее просматриваемые снайперами области. Соул задумчиво следил за своим конвоиром. Тем временем минул второй час ночи.

— Надо торопиться, — произнес наконец Фехт. — Чем дольше будем оставаться на месте, тем больше у них шансов нас вычислить. Перебегаем кварталы по дворам, дальше будет видно. Сразу сообщай, если что-нибудь заметишь.

Выйдя из тени здания, пара короткими перебежками пересекла внутренние дворы по запорошенным снегом дорогам, через каждые двадцать метров останавливаясь и укрываясь за постройками. В городе было подозрительно тихо: не было слышно звуков автомобилей, в окнах нигде не горел свет, только жужжание ламп уличных фонарей нарушало густую тишину. Сиглера не покидало препротивнейшее ощущение готовящейся засады, однако соул, осматривавший окрестности в различных режимах глазных протезов, не обнаруживал ничего подозрительного.

Держась теневой стороны дома возле перекрестка у городской площади, Сиглер выглянул из-за угла и вдруг резко вытянул руку назад, останавливая соула. Ярдах в пятидесяти от них виднелась фигура человека, стоявшего на коленях. Спина изогнулась колесом, голова безвольно упала на грудь. Он был почти полностью покрыт свежим снегом, и Фехт сразу понял, что это мертвец. Вскинув винтовку, он рассмотрел труп через прицел: следы крови, окрасившие свежевыпавший снежок, указывали на то, что мужчина, скорее всего, был убит выстрелом в сердце.

Через дорогу от места, где пуля настигла несчастного, стоял заброшенный кинотеатр, с поблекшими от времени вывесками художественных фильмов пятилетней давности. Два фонаря, покачивающихся под порывами ветра, освещали подход к вестибюлю. Черный ход в южном крыле кинотеатра был намертво заколочен досками, о чем соул шепотом сообщил Фехту.

— У нас остались считанные минуты. Самое время использовать тебя по назначению, — решил Сиглер, доставая планшет, переходник и модулятор шифрования из вещмешка. Собрав привычную схему, Сиглер бесцеремонно притянул соула за ворот, воткнул провод переходника в сокет за правым ухом. Глаза соула приняли привычный тусклый голубой оттенок. Сиглер синхронизировал интерфейсы и загрузил в буфер обмена небольшой контейнер. Взяв модулятор, он положил большой палец на кнопку и быстрым шепотом отдал инструкции:

— Подбери из буфера контейнер. Оставь его содержимое на каждом хосте, которые находятся в радиусе мили. Когда ты его откроешь, они сразу тебя атакуют.

— Это очень опасно, — обреченно прошептал соул.

Сиглер поджал губы и исподлобья взглянул на него, но не зло, а сочувственно.

— Знаю. Так или иначе, мы уже трупы. Это хотя бы даст нам шанс прорваться. 

Соул закрыл веки и молча кивнул. Сиглер снял винтовку с предохранителя и, нажав кнопку на модуляторе, прицелился в фонарную лампу. Свет нужно погасить, как только у снайперов собьет прицел. Дело за малым – забросить троян в сеть.

Оказавшись в интерсфере, соул мгновенно увидел всех, кто находился в сети, и отметил, что окопались они хорошо. Оперативники были сгруппированы в единое логическое кольцо с подключением ко всем уцелевшим инфраструктурным объектам города. Соул видел, как потоки информации поступают на балансировщик, попадая оттуда на сервер, где их сканировал мониторинговый скрипт. Неплохой метод доставить посылку в нужное место, но необходимо замаскировать ее таким образом, чтобы сервер не распознал вредоносное содержимое. Плевое дело, учитывая, что скрипт, которым пользовались оперативники «Азбилла», написал сам соул. Как только пакет данных миновал балансировщик, контейнер открылся и содержимое разлетелось по маякам – в то же время сработала сканирующая система безопасности и местонахождение отправителя тотчас было обнаружено.

— Гаси!

Лампы обоих фонарей разлетелись вдребезги, и улица погрузилась в темноту. Соул самостоятельно выдернул провод из сокета, поднялся на ноги и закачался, как пьяный. Оперативники «Азбилла», по всей видимости, ожидали попытки взлома и приготовили ответный скрипт, отключающий наиболее уязвимые службы взломщика. Сиглер прыжком вскочил на ноги, схватил дезориентированного соула за шиворот и стремглав побежал по направлению к кинотеатру. Звуков выстрелов он не услышал, но пули взбили снег за спиной Фехта. Соул совсем обмяк и тормозил его, а снайперы уже вычисляли погрешность, внесенную в их церебральные процессоры трояном Сиглера. Следующая пуля разнесла ствол чахлой лиственницы в дюйме от головы Фехта.

— Шевелись, мать твою! – прошипел Сиглер, сгреб соула в охапку и что есть силы устремился к вестибюлю. Вдали взревел мощный мотор. Следующие две пули едва не задели его, Фехт ломанулся наперерез, поскользнулся на льду и чуть не потерял равновесие – винтовка слетела с плеча и упала в снег. Сиглер закричал, взлетел по осыпавшейся каменной лестнице и буквально впрыгнул в вестибюль, одновременно с этим почувствовав, как боль обожгла левую ногу прямо под ягодицей. Отшвырнув от себя бессознательного соула, Фехт выхватил пистолет и прицелился в дверной проем, в любую секунду ожидая штурма. Звук мотора стремительно нарастал, но никто не спешил врываться в кинотеатр – возможно, оперативников «Азбилла» в городе оказалось не так много, как он изначально предполагал.

— Соул!

— Я ничего не вижу… — прохрипел соул, силясь подняться с пола. – Ничего не вижу…

— Надо идти и прямо сейчас!

Соул с превеликим трудом поднялся на ноги, растопырив руки и слепо озираясь по сторонам. Фехт схватил его за локоть и, хромая, побежал в главный кинозал – как он и думал, помещение имело два выхода, и левый вел к скверу. Зал был огромен: тридцать рядов безобразных скрипучих кресел в бельэтаже, два балкона и невероятной высоты потолки. Пробежав ряды изломанных деревянных кресел, обитых потрескавшимся красным дерматином, Сиглер плечом выбил хлипкую дверь, вывалился наружу и, поскользнувшись, покатился по снежной горке увлекая за собой ослепшего соула. Где-то в вестибюле кинотеатра разорвалась граната. Фехт затормозил, сильно ударившись затылком о ствол лиственницы, и сверху на него посыпались снег и хвоя. Слегка покачиваясь, Сиглер встал на колено, вскинул пистолет и чудовищным усилием воли сфокусировав взгляд поверх прицела. Массивная фигура возникла за бетонным ограждением сквера в тридцати ярдах от него, Фехт выстрелил не целясь, схватил лежащего ничком соула и бросился бежать сквозь сугробы так быстро, как только мог. 

Сзади раздалась автоматная очередь, стреляли вслепую. Задев плечом ствол мерзлого дерева, Фехт развернулся и краем глаза заметил солдата «Азбилла», мчавшегося ему наперерез. Сиглер толкнул соула в сугроб, поднимая пистолет, но оперативник уже успел вскинуть винтовку и нажать на спусковой крючок. Очередь прошила воздух в миллиметрах от тела Фехта, Сиглер выстрелил в ответ, и солдат упал замертво. Очевидно, это был один из пострадавших от трояна, и заданная погрешность в чипе визора сейчас спасла Фехту жизнь. Никого больше видно не было — по всей видимости, Сиглер выиграл себе немного времени. Соул полз по снегу, Фехт вновь поднял его за шиворот и поволок за собой.

— Держись, осталось немного, — задыхаясь, подбодрил соула Фехт, даже не зная, слышит тот его или нет.

Заветный переулок с заброшенной заправочной станцией, огороженной сеткой рабица, был совсем близко – осталось преодолеть считанные метры по рыхлому снегу, и самое сложное будет позади. Подогретый этой мыслью, Фехт ускорил бег, занес ногу над уродливым бетонным заграждением, определяющим границу сквера, но замер на полушаге. Пальцы, сжимающие воротник куртки соула, разомкнулись, а крик, успевший зародиться в легких, застрял у него в глотке. Пуля вошла прямиком в поясницу. Сиглер медленно и даже изящно повернулся вокруг своей оси, на долю секунды замер и, как в замедленной съемке, рухнул на землю, раскинув руки в падении. Внезапная тьма, что чернее самой ночи, навалилась на Фехта, как будто кто-то накрыл его плотным одеялом, он силился вздохнуть, но не мог, а мгновение спустя он с холодным безразличием отметил, что не в силах пошевелить ногами. Еще через секунду пришло понимание того, что это конец.

Шли долгие секунды, кажущиеся часами, но страшное забытье не приходило, и все, что он слышал сквозь звон в ушах это дробный стук выстрелов. Единственное, что он был не в состоянии осмыслить, так это то, почему он до сих пор еще жив. Понемногу сознание вернулось к нему, и Фехт понял, что выстрелы доносятся со стороны того места, куда он стремился попасть. Чья-то рука схватила его за шиворот и куда-то потянула; Фехт судорожно вздохнул, сфокусировал зрение и увидел над собой густую неопрятную рыжую бороду. 

— Соул… — едва слышно прохрипел он. 

Борода зашевелилась:

— Что?

— Брось меня, — Сиглер дышал, как в припадке. Он поднатужился, чтобы говорить громче. — Спаси соула!

Ему никто не ответил. Борода исчезла, на ее месте возник хромированный ствол штурмовой винтовки, в снег полетели стреляные гильзы. Потом Фехт почувствовал, как его грубо поволокли в неизвестном направлении, он ударился затылком о что-то твердое и потерял сознание.

Очнувшись, он обнаружил себя лежащим на металлическом щите в тусклом душном помещении, где пахло автомобильным маслом и резиной. Брюки его пропитались кровью. Повернув голову направо, он увидел прислоненный к стене ржавый коленвал, автомобильные покрышки, красный ящик с инструментами, а на стенах — потускневшие от времени плакаты с обнаженными моделями. Под потолком светила тусклая лампочка, качающаяся под порывами ветра, что дул из открытого люка в потолке. Снаружи вовсю палили из огнестрельного оружия, где-то недалеко разорвалась граната и с потолка посыпалась столетняя пыль и известка. Сиглер закашлялся, с трудом повернулся на бок, и в это время в люк буквально провалился здоровенный парень в заношенной до дыр кожанке, одетой поверх свитера грубой вязки, и дырявых холщовых брюках, заправленных в армейский ботинки. По густой рыжей бороде Сиглер узнал того, кто вытащил его с поля боя. Рыжий повернулся, и помог спуститься по стальной отвесной лестнице пожилому мужчине. По тому, как тот двигался, было заметно, что он очень стар: ноги дрожали, он натужно пыхтел, но было видно, что он старается двигаться как можно быстрее. Его лицо попало в отсвет лампы, и Фехт узнал его.

— Боже… — выдохнул он.

— Рад видеть тебя, Сиглер, — по-стариковски прошамкал дедушка. – Где соул?

Рыжий указал пальцем через Фехта, Сиглер повернул голову через плечо и увидел лежащего на соседнем столе соула. Он изредка конвульсивно дергался, но не издавал никаких звуков. Широко раскрытые глазные протезы смотрели в потолок, не мигая.

— Что с ним? – спросил старик.

Сиглер приподнялся на локте, скрипя зубами от боли:

— Охранная система «Азбилла», — тяжело двигая языком, объяснил он. – Это случилось минут двадцать назад. Церебральный процессор перегрет. Возможно, он нас даже не слышит.

На этих словах соул поднял правую руку и слегка помахал ею в воздухе.

— Слышит, — кивнул дедушка и присел рядом с ним. – Стэмм, подключай нас и иди наверх, ты там нужнее. Парням надо продержаться до того, как мы перешлем все данные.

Сиглер встревоженно глядел на сидящего возле соула старика: тот опустил голову на грудь, словно решил немного вздремнуть. Редкие седые волосы, пигментные пятна на сухой, как пергамент, коже и трясущиеся в треморе руки… Фехт жалобно поморщился.

— Не смотри на меня так, — с улыбкой в голосе произнес старик, не поворачивая головы. – Я знал, на что иду.

— Черт возьми, Элой, — только и смог вымолвить Фехт. – Неужели так плохо?

— Ты даже не представляешь, Сиглер.

Тем временем Стэмм, одним махом смахнув с верстака весь мусор, достал из подпола дешифратор с монохромным дисплеем на торце и толстый кабель в два сантиметра диаметром. Запитав энергоблок от сети, он протянул кабель к столу, соединил с адаптером для церебрального процессора и, бережно повернув голову старика, воткнул адаптер в гнездо, находящееся за левым ухом. После он взял с верстака бежевый тонкий провод с одинаковыми контактами по обоим концам, наспех размотал его и подключил одной стороной к сокету соула и другой – к разъему, находящемуся уже за правым ухом Элоя. Когда дуальная сессия двух церебральных процессоров была запущена, Элой положил сухую ладонь на грудь соула и мягко произнес:

— Маяк с фиолетовым флагом. Ты знаешь что делать.

Стэмм застучал по клавиатуре дешифратора, вводя серию защитных ключей. Сиглер усилием воли оставался в сознании, и когда процесс расшифровки внутреннего хранилища соула запустился, с облегчением застонал и опустил голову на металлический щит. Стэмм бросил взгляд на соула и согнувшимся над ним старика — их глаза-протезы испускали тусклое голубое свечение — кивнул им, словно прощаясь, и подошел с истекающему кровью Фехту. Наклонившись и взяв его ладонь в свои, Стэмм нахмурился и сказал:

— Жаль, что мы не познакомились раньше, Сиглер.

Фехт через силу выдавил из себя улыбку и сказал:

— Оставь мне гранаты.

Стэмм отстегнул от ремня двухсекционный гранатный подсумок, положил Сиглеру на грудь и, напоследок сжав его плечо, устремился по стальной лестнице наверх. Снаружи вовсю шел бой. Выстрелы зазвучали совсем близко, в подвале запахло пороховой гарью, послышалась громкая ругань, рядом снова прогремел взрыв. Фехт часто дышал, не сводя глаз с люка; расстегнув подсумок, он вынул одну гранату и просунул указательный палец в чеку. Дешифратор позади него издал короткий писк, сигнализирующий о завершении процесса декодирования – началась транзакция передачи сформированных пакетов данных. Сиглер беззвучно шевелил губами, словно в молитве, и замер, когда стрельба на улице прекратилась. Фехту показалось, что до него донесся предсмертный хрип одного из бойцов подполья, умерших под огнем солдат «Азбилла», а после он услышал громкие шаги, и кто-то стал спускаться по стальной лестнице.

— Лэйн… — прошептал он, теряя сознание.

Выдернув чеку из ручной гранаты, Сиглер уронил голову на стол.

 

 

[Flanger]

Цитата

 

Такое определение запойных алкоголиков меня очень веселит:

Запойный алкоголизм — это тяжелая стадия алкозависимости, при которой человек употребляет большое количество алкоголя в течение нескольких суток. Чтобы справиться с похмельем, зависимый употребляет очередную дозу спиртного: из-за этого в организме сохраняется высокая концентрация этилового спирта. Запойное пьянство возникает у людей на 2-3 стадии алкозависимости.

Несколько суток, если бы...

Мои запои продолжались от месяца до полтора, были друзья, которые знали, что наступит день, когда сам попрошусь отвезти в областной наркодиспансер.

У лучшего друга были ключи от квартиры, через день заходил проверял моё состояние.

Помню зашёл Гоша и увидев баррикаду пустых бутылок из под водки, сильно удивился.

-Ты когда успел столько выпить ? я же позавчера был! Ну ты даёшь! Если бы я так пил, то давно бы умер!

Абсолютно не понимаю как лезло по 5 пузырей водки в сутки, встал с дивана, выпил стакан, лёг...и так месяц -полтора.

Питаешься водкой, еда абсолютно не лезет, уже жил один, трудно сказать как организм сумел справиться с такой нагрузкой.

Писал , что запойным стал после кодировок, до кодирование пил практически каждый день, но из социума не выпадал.

За водкой ходил только по ночам , брал самую дешевую под названием графиня Уварова, сколько времени прошло , а графиню помню.

В ту ночь как обычно выпил последние 200 грамм водки и пошёл в магазин, 5 бутылок графини Уваровой, 2 пачки сигарет и 5 яблок, самое сложное в этих походах был выключенный на ночь лифт, 9 этаж.. взобраться наверх утомлённому организму очень затруднительно.

Помню вышел из магазина с корзинкой, полусонная кассир не заметила, да и сам не обратил никакого внимания на такую" оплошность".

Иду домой, захожу в подъезд, с большим трудом взбираюсь на 9 этаж, воткнул ключи в замочную скважину, дверь не открывается.

Что то с замком?

Вообще кранты, как мне попасть на любимый диван, вновь и вновь пробую открыть дверь, на дворе глубокая ночь.

Дверь резко открывается с той стороны, небритый мужик в трусах орёт матом-

Во 2 подъезд зашёл, вместо третьего, вот облом, хорошо , что мужик в трусах достаточно спокойный попался, на его входной двери не было номера квартиры, как и у меня..

Мужик облизывается и смотрит на корзинку с водкой, видимо тоже бухарик и холостяк , приглашает зайти-

-Не мне домой надо!

-Стакан за беспокойство!

Тащит стакан, наливаю по рубчик и прощаюсь.

С трудом взобрался ещё раз на 9 й этаж, 200 грамм и диван...

 

 

[Flanger]

 

Цитата

 

Гибель группы Дятлова: аварии-аналоги⁠⁠

Авария на горе Холатчахль с туристической группой Дятлова – не единичный случай. Похожие ситуации случались и позже 1959-го года. Чтобы было понятно, как же всё-таки могло такое случиться, был подобран список аварий-аналогов.

Авария с исчезновением туристов. Такой случай произошёл в 1971-м году. На подходе к перевалу «Пихтовый», в Восточных Саянах. На группу из 9 человек сошла лавина. 8 человек засыпало сразу, в том числе поэта-песенника Арика Круппа. Он хорошо знаком бывалым туристам по песне «Метеостанция Хадата». Остался в живых единственный участник – Игорь Корнеев, который пытался откопать кого-то из группы. Сил хватило только на 4 дня – спать в палатке рядом с местом гибели и копать, копать, копать... Как оказалось – напрасно. Людей засыпало на 10-ти метровой глубине. Корнеев оставил записку о случившемся, которую вложил в запасную лыжу и воткнул её рядом с местом гибели товарищей. Пошёл за помощью, но дальше 200-250 метров уйти не успел. Его погребла свежая лавина.

Подрезка склона и сход лавины на палатку. Похожая на предыдущую ситуацию история произошла на Полярном Урале в 1988 году. Похожие обстоятельства, в том числе и небольшая крутизна склона – нехарактерная для схода лавины или снежной доски. Подрезка снежной доски на перегибе рельефа выше неё. Достаточно небольшая «лавинка», длина которой составила 20 метров, а толщина слоя от 0,4 до 1 метра. Её хватило, чтобы придавить насмерть 13 человек, которые стояли рядом с палатками, убирая с них снег и готовились ко сну.

Гибель группы от холода и "странное поведение". Таких случаев сколько угодно: туристы замерзали насмерть даже осенью и не на Урале, а у нас, в Крыму. Например, группа Донецких туристов схватила холодную ночёвку в дождь на вершине Джады-Бурун. Трое погибших. Более известный случай (в российских масштабах), это Чивруайская трагедия, которая произошла на Кольском полуострове, в 1973-м году. Туристы, при ухудшении погоды, в тёмное время суток, поднялись на плато, пересекли его и встали у обрыва возле спуска в долину. Вместо постановки палатки, 5 человек просто расстелили её и улеглись. Никаких попыток залезть внутрь палатки или одеться теплее – не сделали. Остальные участники попытались спуститься разведать дорогу, но не смогли далеко уйти без лыж, а обратно подняться на плато – не хватило сил. Группа погибла в полном составе: все 10 человек. И здесь не обошлось без теорий о секретных испытаниях, участии спецслужб.

Авария с оставлением палатки. Ещё эту аварию называют «Бурятским перевалом Дятлова». В 1993-м году, группа туристов из Казахстана попала под сильный дождь. Поставила лагерь вне леса, на небольшом перевале у горы Ретранслятор (в других источниках как «Третранс»). Затем утром, когда появились признаки опасного переохлаждения, руководитель группы, Л.Коровина, дала команду на спуск, но участники успели истощить внутренние резервы организма. При последующем изучении и экспертизе тел не был найден в мышцах гликоген – основной энергетический ресурс. Возможно, из-за недостаточного питания или слишком большого темпа группы. 6 человек замёрзли насмерть. Это произошло в августе. Единственная выжившая участница несколько дней путешествовала по тайге, пока случайно не встретила группу туристов-водников из Киева. Сходств с «дятловцами» много: и легкая одежда, и отсутствие обуви на некоторых из них, и признаки, указывавшие на гибель от общего переохлаждения.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ:
Существует случай, который не стал аварией, только благодаря тому, что группа была чуть более опытной и действовала слаженно, хотя события развивались примерно по такому же сценарию. Уверен, что Вам будет интересно узнать о «Тургруппе Согрина». А любители мистики могли бы, если бы всё закончилось плохо, рассказать о странной и непонятной гибели «двух групп» в районе Приполярного Урала. Но не смогут: всё закончилось хорошо. Группа Сергея Согрина (тоже из УПИ, как и Дятлова) осталась ночью с 4-го по 5-ое февраля 1959 г., без палатки: неосторожное обращение с печкой, часть стенки сгорела. Выживать пришлось при -40 градусах! Участникам удалось согреться у костра в лесу и обустроить снежную берлогу с крышей из лыж. «Согринцы» смогли переночевать, избежать потерь, продолжить поход с одним заболевшим участником и успешно завершить маршрут. Даже более того: вернувшись домой, приняли участие в поисках группы Дятлова. Вот как бывает… Согрин потом продолжил свои походы. В 1966 г. получил звание мастера спорта СССР. Старший инструктор-методист, заслуженный тренер. В 1970 г. был приглашен создать и возглавить горно-спасательную службу в Таджикской ССР на Памире. За проведение уникальных спасательных работ на Памире удостоен звания «Почетный спасатель». Именно он и изображен на фото внизу.

 

 

[Flanger]

Цитата

 

Быть тенью⁠⁠

Я умер, когда мне было двенадцать.

Глупо получилось. Мы с пацанами играли в прятки, шныряя на заросшем пустыре. Сидишь вот так в кроне дерева тихонько, зажимаешь потной ладонью рот, чтобы не хихикать. Думаешь, что хорошо спрятался. А потом Ванька вдруг кидает в тебя мелким камушком, радостно визжит и называет тебя водящим. Так было, пока я не нашёл на пустыре старенький холодильник ЗИЛ.

Сначала было даже весело: слушаешь шаги друзей, их гомон и смех. Они пробегали так близко от меня! Но через полчаса я понял, что ребята уже совсем сдались. А значит, пора выходить. Вот только дверца холодильника не поддалась…

Я кричал так громко, как только мог, но никто не пришёл. Мои товарищи разбежались по домам, решив, что я их обманул, поэтому настоящие поиски начались непозволительно поздно. Как же было страшно, чёрт возьми! Да и умирать оказалось больно. Все те люди, которые говорят, будто бы ты «просто уснёшь» — мерзкие лжецы. Помню, как лёгкие горели и рвались, но так и не смогли раскрыться на вдохе.

А потом среди плотной тьмы вдруг заплясали разноцветные огоньки. И когда я вновь исступленно пихнул дверь плечом, солнечный свет вдруг резанул по глазам, заставляя зажмуриться. В последних лучах заката чернел силуэт ЗИЛа. И его дверца всё ещё была заперта.

Мне стало жутко. Ни за что не хотелось заглядывать внутрь, поэтому я побежал в сторону дома. Главное оказаться там, и всё будет хорошо, ведь такого точно-преточно не бывает. Метров через пятьдесят я понял, что слабею. Такое чувство, будто вот-вот упадёшь и уснёшь, и чем дальше я убегал, тем сильнее было это ощущение. Но вот уже видна из-за кустов родная девятиэтажка! Отсюда можно разглядеть подъезд, а если найти приметный зелёный балкончик, то слева от него, на седьмом этаже, — окно нашей кухни, из которого мама обычно звала меня домой.

Вдруг я увидел её. Она шла с работы, ещё не зная, что меня нет дома. Что я не вернусь. Слёзы покатились по щекам, и я потерял сознание, окончательно ослабев.

Милая мама, я умер!

***

Меня ведь так и не нашли. Ходили, кричали по имени. А я сидел верхом на этом дурацком холодильнике и рыдал, невидимый и неслышимый никем. Снова видел маму. Заплаканную, с посеревшим от горя лицом и дрожащими руками. Я так скучаю!

Потом время будто бы ускорилось. Проходили недели, месяцы. Я наблюдал за своими друзьями, игравшими на пустыре. Они стреляли по банкам из старой пневматики, кидались снежками, били палками крапиву, разводили костры. И я бегал с ними, представляя, что всё ещё жив.

Иногда ко мне приходит собака. Животные прекрасно видят меня, между прочим. Хоть днём солнце и развеивает образ, но ночью удаётся обрести подобие тела. Думаю, оно выглядит как очень густая тень.

Зачем всё это? Почему я здесь? И надолго ли? Время не лечит, а бьёт. Добавить нечего.

***

Я знала, что убийцами иногда являются самые близкие люди. Правда, на своих родственников никогда не подумаешь, ведь это ТВОИ родственники. И вообще, такого именно с тобой случиться точно не могло.

Что ж, я ошибалась. Мой любимый дядюшка оказался редкостным извращенцем и насильником. Он и до этого меня трогал, но сводил всё к детской игре или к щекотке.

А теперь я умерла. Этот мудак запихнул меня, истекающую кровью, в какую-то старую развалюху. И я здесь, кажется, не одна. Какой кошмар.

***

Как жаль, что я не смог ей помочь! Она так страшно кричала, когда поняла, что с ней хочет сделать тот урод. Я долго утешал её. Рассказал, как самому пришлось глупо умереть, и мы даже посмеялись. Хотя смешного мало, конечно. Я здесь уже год. Или два? Чёрт знает. Кажется, даже не помню, как меня когда-то звали.

Она не поверила, что не может никуда уйти. Тоже пыталась сбежать, и я увидел, как её тень тает, а потом вновь появляется рядом с этим несчастным холодильником. Мы жуткие.

***

Быть призраком не так уж и плохо, оказывается. К нам прибежала собака, и мы носились с ней по пустырю, будто ветер. А потом я увидела его. Мой дорогой дядя, любимый убийца. Вот он, стоит как дурак, смотрит на старый холодильник. От него воняет страхом и потом. Я шепнула собаке пару слов, и она понеслась, рыча и скалясь, прямо на него! Мы сами закружились вихрем, поднимая в воздух пыль и мусор. Старый говнюк визжал как девчонка и размахивал палкой, отгоняя «злых духов». Надеюсь, он обделался.

А днём мы играли с другими детьми. Этот мальчик, который погиб здесь до меня, знал их всех лично. Как здорово хоть на пару минут забыть, что ты всего лишь тень.

Вечером мой новый друг впервые позвал меня с собой на границу пустыря. Туда тяжело добраться, потому что тело слабеет с каждым шагом, но он каждый вечер туда ходит. Мы видели в окошке его маму. Она плакала.

***

Вчера подруга видела странного мужчину. Он ходил вокруг пустыря с какой-то треногой, записывал в тетрадь цифры. А потом мы подслушали разговор моих живых друзей. Кажется, здесь будут строить новый дом.

А что будем делать мы?

***

Вечером рабочие добрались до нашего холодильника и попытались погрузить его в кузов машины. Собака вертелась рядом и гавкала на них, норовя укусить. Мы безмолвно стояли рядом. Две тени. В какой-то момент дверца распахнулась, и наши истлевшие останки вывалились, раскатившись по земле. Началась суета. Полиция, оцепление, следствие.

Собака сидела на земле рядом с нами, выжидая что-то. А потом поднялась, отряхнулась и засеменила прочь, оглядываясь на нас, будто бы пытаясь позвать за собой. И мы пошли.

В сумерках медленно таяли две маленькие тени, уходящие во мрак.

Автор: Екатерина Чиггур

 

 

[Flanger]

Информация взята с сайта Дискавери

 

 

Это Джон Декклс и Джереми Магпигл, электрики высотники из США, организовали свою компанию под названием "Эм Джи Эм Гроуп", они работают исключительно на сложных объектах. Их нанимают огромные компании и корпорации для устранения аварий на крупных производствах, связанных с электричеством, из-за отсутствия которого остановятся конвееры и в последствии даже могут выйти из строя на длительный период, поэтому нельзя ждать обычную службу, которая устраняет аварии в течении 5-10 рэбочих дней. За это время компании несут многомиллионные убытки. Команда ЭмДжиЭм добирается до объекта максимум за 5 часов и устраняют поломки максимум за 7 часов, пока работает резервное питание. Стоимость их услуг варьируется от 15 000 до 800 000 долларов за выезд. Парни имеют в своем арсенале вертолет (кстати за штурвалом брат Джереми Илон Магпигл), несколько дронов для разных сложных объектов (вертолётного типа, самолетный и даже реактивный), целый набор роботов, таких как робот-проводник (не бортпроводник), он подключается к высоковольтной линии выбрасывает на расстояние до 15 метров тросы, которые имеют магнитные зацепы и пропускает через себя ток, пока налаживают основную линию проводов, робот-крот, который прокладывает тросы и провода под землей, а также робот-пиздобол, который помог мне все это сочинить.

[Flanger]

Была тема с бабкой из соседнего подъезда (настаром месте жительства).

Она ругалась, что у всех интернеты дома стоят, поэтому голова болит. Мол, только шапочка и спасает. А я говорю - фигня, мол, эти шапки из фольги. Нужны, бабка, медные (а лучше - золотые) кастрюли, только они и спасут. Она мне - "не пизди мне, я физику и химию изучала, клетка Фарадея работает при любой толщине металла, а на высоких частотах от неё вообще электромагнитные волны отражаются, к тому же, у алюминия степень окисления выше, а значит, он лучше заряд на себя оттягивает". Тогда я понял, что интеллект и психическое здоровье - это вообще не одно и то же.
 

[Flanger]

Его звали Залупа.

Родители тут ни при чем – мы не говорим про имя. Оно мало кому было интересно, тем более, когда есть емкое прозвище.

Начну, пожалуй, с тех времен, когда никакой Залупы не было. Он пришел к нам во втором классе транзитным пассажиром, маленький лысый человек восьми лет. Учительница, Валерия Валерьевна, бегло прошлась по его недлинной биографии и усадила где-то в середине класса. Ботаники грелись на первых партах, распездалы - на Камчатке, так что ему была прямая дорога к неопределившимся.

Анька, влюбленная в меня еще с детского сада, на той неделе болела, и новенького посадили ко мне.

- Валентин! – представился он.

- Круто, чё, – ответил я. Мне он не показался в тот момент Остапом, к которому надо тянуться.

Таким случилось наше знакомство.

Следующий эпизод произошел той же зимой. В классе на стене висел замечательный стенд, скромную половину которого занимал дедушка Ленин, а вторую – его дело. Пестрая коммунистическая агитка в два квадратных метра.

Репутация вождя была безупречной до того непримечательного утра, когда чуть ниже бороды улыбающегося Ильича не появилось слово «ХУЙ». Это стало откровением прежде всего для Валерии Валерьевны. Добрейшей души женщина, к тому времени раздобревшая и телом, представить себе не могла, что второклашки, с трудом справляющиеся с «ма-ма мы-ла ра-му», так уверенно и каллиграфически могут разбрасываться «хуями». Но факт оставался фактом – был Ленин, и был хуй. Не какой-то случайный, походя намалеванный, а преднамеренный, циничный и бросающий вызов партии. Стенд был высоко, и чтоб подписать вождя, злоумышленнику пришлось встать на стул.

В авторстве никто не признался, и после обеда всех заставили прийти, писать всякие слова типа «хомяк», «улица» или «трамвай». Графологическая экспертиза во имя торжества добра.

Были все, кроме новенького. Он рассказывал потом, что совсем забыл об этом, и потому не пришел, но для преподавательского состава это было прямым доказательством вины. Вызвали его мать в школу – с отцом этот трюк не прошел бы ввиду его отсутствия, как такового.

- Такой маленький, а уже себе позволяет такие выходки, - вздыхала Валерия Валерьевна, скрестив руки на лобке, - и я не удивлюсь, если он еще и курит.

Непонятно, как это вязалось между собой. Мать виновника торжества кивала с пониманием и обещала усилить педагогический процесс.

Слухи в школе разносятся быстро, и к тому моменту все знали, что злосчастный «хуй» принадлежал перу (фиолетовому фломастеру, если быть точным) Лехи Дырявого, отъявленного хулигана, прозванного так за отсутствие переднего зуба. В восемьдесят девятом году в начальной школе незазорно было иметь кличку «дырявый».

Не сомневаюсь, что об этом знал и новенький, но не выдал. Просто стоял под осуждающим взглядом Валерии Валерьевны, после подзатыльника матери на виду у всех, гордый восьмилетний пацан с бритой головой. Он не испугался Дырявого – он вообще никого не боялся, просто это бы пошло вразрез с его жизненными правилами. Я так думаю.

***

Прошло несколько лет, и даже страны, в которой мы жили, уже не стало, а в статусе Лысого (тогда его так называли) ничего не изменилось. Никто не брал его в компанию, а тот в ответ не показывал виду, что его это задевает.

Наш военный городок был маленьким – шесть или семь пятиэтажек, плюс школы, начальная и средняя, детский сад, да пара магазинов. Был еще клуб, где проходили торжественные мероприятия и иногда крутили фильмы. Там же проводились дискотеки, и там же Лысый обрел новое прозвище.

Дискотеки устраивались не нами и не для нас, малолеток одиннадцати-двенадцати лет, но нам уже разрешалось присутствовать первые несколько часов.

Светка была хороша уже тогда, и было понятно, что ее ждет большое будущее. Танцевать с ней хотели все, удавалось это немногим. Даже просто подойти решались единицы. Лысый решился.

- Отвянь! – скривила губы она, и, помолчав несколько секунд, добавила, - залупа!

На его беду рядом оказался Славка Комар, и уже наутро никто не обращался к лысому иначе, чем Залупа. Драться было бесполезно, Залупа прижилась мгновенно.

Залупа был примерным семьянином, в отличие от остальных членов ячейки общества. Отца не было – по официальным данным он погиб в Афгане, по неофициальным – мать утопила его в колодце. Ее не посадили – многодетная, а через связи сделала справку, что он погиб, защищая интересы государства, так что теперь семья получала пособие. У Залупы было пять сестер – две старше и три младше. Никто точно не знал, но на семерых детей приходилось не менее четырех отцов. То ли мать их была доверчивой женщиной, и каждому мужику отдавалась, как принцу, то ли просто хотела в своем положении чувствовать себя женщиной, но заканчивалось все роддомом и исчезновением кавалера с горизонта.

Мать наверняка считала парикмахеров героями скандинавских сказок, потому стригла сына сама и только опасной бритвой. Он ходил абсолютно лысый и в порезах, которые потом становились маленькими шрамами.

Залупа часто прибивался к разным компаниям, то на футболе, то зимой в снежки, но был для нас, как Прибалтика Европе.

Он был нерукопожатным элементом школьной структуры, Залупа-одиночка, недоразумение в привычном укладе вещей.

***

Маленький военный городок был окольцован сараями и гаражами, а по внешнему периметру шли огороды.

Я приехал оставить в сарае велосипед, в прекрасном расположении духа, только с озера, пожалуй, лучшего места летом.

Он разгребал завал. Ночью резвился шквалистый ветер, и береза с соседнего участка завалилась на их теплицу. Пиздец пришел и ей, и помидорам внутри. Соседний участок принадлежал главному инженеру. Положить ли хуй или просто ничего не делать – это все к нему. Но попробуй предъявить – сожрет.

Березу надо было распилить, обрубить ветки, растащить все, и потом восстанавливать теплицу. Работы чуть больше, чем очень много, для тринадцатилетнего парня. Но это же Залупа – кто ему помогать будет?

Не знаю, что на меня нашло, но я вернулся в сарай за двуручной пилой – Залупа со своей ножовкой выглядел неубедительно один на один с березой.

Мы хуячили до самого вечера, а потом я перелез через забор и насрал в парнике главного инженера, оборвал все огурцы и сделал им шоколадную панировку. Зло должно быть наказано.

- Я очень хочу вырасти, - сказал он тогда.

- Потом, взрослым, будешь вспоминать детство, и жалеть, что оно промчалось, - ответил я. Пиздел – врагу не пожелаешь такого детства, как у Залупы. Он был единственным мужчиной (пусть и с огромным авансом) в большой семье (тоже не идеальной). Но выбирать не приходилось, ни тем, ни другим.

Мы сидели на теплом рубероиде труб теплотрассы, и я очень хотел, чтоб нас никто не видел вместе. Сейчас мне стыдно за это.

***

- Залупа, пойдем! – в класс заглянула физиономия Дырявого и исчезла.

Тот попытался подняться из-за парты, но я взял его за плечо.

- Сиди.

- Может, там помочь надо? – повернулся он ко мне.

- Сиди, – повторил я.

Залупа оказался нормальным парнем, хоть и не стал для нас своим. Прошло полгода после спецоперации «говняная буря в теплице».

- Не понял!? - Через минуту опять заглянул Дырявый. Теперь уже целиком. – Пошли, говорю.

- Он никуда не пойдет, - сказал я и охуел от своей смелости. Может, дело в том, что в классе были Генка и Боря, мои друзья, а Дырявый выступил соло. Это не мешало ему с корешами сразу после уроков отпиздить меня хоть одного, хоть в компании с Борей и Генкой, но слово уже было произнесено. Зачастую история вершится спонтанно.

- Залупа? – Дырявый проигнорировал меня, но маховик был запущен.

Ему была важна поддержка, и он ее получил. Возможно, впервые в жизни.

- Я никуда не пойду.

Мы подрались после уроков. Скорее, нас отпиздили, хотя их было всего на одного больше. Очень здорово, даже когда тебя бьют, чувствовать рядом плечо, а не пятки за спиной. Плечо Залупы было крепким, а кулаки – тяжелыми. Дырявому потом выправляли носовую перегородку, хотя надо было бы вправить мозги.

Они не перестали доставать Залупу, но это был первый случай, когда получили реальный отпор.

***

В гости к Залупе никто не ходил – занятие бесперспективное и эстетически сомнительное. Сестер полон дом, да и мать к детям относилась с изрядной долей похуизма и небольшой – презрения, хоть к своим, хоть к чужим. Но дело главным образом было в другом. В их подъезде жил Башкир, больной на всю голову человек. Голова его, кстати, была выдающейся, правда, по габаритам, а не начинке. Средних размеров телевизор, посаженный на плечи, такой и сейчас на полках магазинов не затерялся бы диагональю. Его и Башкиром-то из-за башки назвали, а не по национальности. Он вообще татарином был.

Трезвый – отшельник в засаленной майке. Пьяный – Джон Рэмбо во Вьетнаме. Вьетнамцами в такие минуты он считал всех. Даже вьетнамец-участковый старался находить себе дела в другом месте.

Пикантность ситуации крылась в самогоне, который поставила на поток мать Залупы. На этом они и сошлись с Башкиром. Спрос родил предложение.

Башкир был мужчиной видным, хоть и уродливым, мать Залупы тоже эффектная мадам, полностью подтверждавшая тезис о страшной силе красоты. В том смысле, что была страшной и сильной. Страсть появилась не сразу, но окрепла быстро. Мать отправляла детей постарше гулять, маленьких – в другую комнату, и потный Башкир наваливался на нее попыхтеть.

Залупу это страшно злило. Башкиру было похуй.

В один из таких моментов мы и застали его у подъезда. Он, понурив голову, сидел на лавке и вырезал на ней что-то ножом. Нож был прекрасный, швейцарский, его Залупе привез дядька. Реально из Швейцарии - он отсидел в свое время за спекуляцию, а теперь имел бизнес и постоянно мотался по Европе. Раз в год заезжал в гости, всегда с подарками, два года назад привез Залупе нож. «Смотри, чтоб мамка не видела», сказал он тогда. Дядька был словно человеком из другого мира, всегда привозил такие штуки, о существовании которых мы не подозревали, даже если это – обычные шоколадки. Тогда был последний его визит – говорят, убили в Москве.

- Пойдем на водонапорную башню, - предложил я, - голубей постреляем?

Он только покачал головой.

В это время из подъезда вышел Башкир, вытирая руки о сальную майку. Сел на лавку и отвесил Залупе подзатыльник, такой, от которого тот кубарем покинул место для сидения и растянулся в траве.

Башкир ухмыльнулся, и закурил. Он явно только совершил коитус, из-за которого мать выставила сына погулять за дверью. Залупа поднялся на ноги и затравленно посмотрел на обидчика. В его глазах не было обреченности, только голая, пульсирующая ненависть.

- Когда-нибудь я тебя убью.

- Пошел нахуй отсюда, щегол! – отмахнулся тот, но я поверил. При всей своей скромности Залупа умел быть убедительным.

***

Больше дождей, чем в том июле, я не припомню. Но нам это было на руку. Середина девяностых – такое время, когда каждый вертелся в меру сил, и зачастую лопасти винтов воротил легко топили лохов на веслах. Командир части, еврей со стажем длиной в жизнь, нормальным образом прокручивал весь фонд заработной платы через банк, но минимальный срок вклада составлял полгода, и это означало только одно – шесть месяцев всем сосать хуй. Спасались пайком и смекалкой. Мы, четырнадцатилетние, целыми днями пропадали в лесу, потом появлялись где-то в районе трассы Екатеринбург – Пермь с полными корзинами грибов. Торговля шла бойко, тогда мы постигали азы коммерции. Обладателям отечественных машин порой нарочно называли неподъемные цены, чтоб отвадить, и ждали, когда же тормознет мерс, и щедрый новый русский отвалит нам деревянных.

Так было и в тот день. Последнее воскресенье июля. Все близкие грибные места истоптали, и пришлось шагать дальше. Нас было пятеро – четверо парней и Аня. Она в те времена была настоящей пацанкой, и часто шаталась с нами.

К трассе вышли около восьми вечера. От солнца остался подкрашенный край неба, но грибы надо было продать сегодня. У меня корзина больших белых и пятилитровое ведро маленьких, крепких, высшего сорта. Элита блядь. Я вообще, за месяц принес родителям денег почти столько же, сколько они бы заработали за полгода, если б им не забывали платить.

- Завидую я тебе, - сказал он улыбаясь. Мы ссали за автобусной остановкой, пока наши коллеги по бизнесу на трассе рекламировали грибной товар.

Я не понял сначала. Чему завидовать-то, когда ссым? Член у меня больше? Или напор сильнее? Струя более правильной формы? Скорее всего, последнее.

- Если бы меня любила Анька, знаешь, каким бы я был счастливым? – он все так же ссал и улыбался.

Это правда, я говорил уже, что Анька влюбилась в меня еще в детском саду, и вопреки логике, до сих пор сохранила чувства. Я просто принимал это, как данность. Хотя, признаться, она становилась весьма симпатичной девушкой.

- Я не против, если что, - пожал плечами и тоже улыбнулся.

- Да что ты понимаешь, - по-доброму отмахнулся он, но взгляд его был серьезным и каким-то… взрослым, что ли.

Минут через десять тормознула тонированная бэха. Она громко пердела, будто мотоцикл. Серьезная, новая. Нам фартило. Прикинул, что можно просить не меньше сотки, хоть за ведро, хоть за корзину.

Правила джентльменства никто не отменял, потому сначала товар предлагала Анька. Мы встали кучкой следом. Из машины какое-то время никто не выходил – всякое бывает, может, у человека деньги в трусах или ремень никак не отстегивается.

Наконец распахнулись все четыре двери и оттуда вышли мужики – по одному из каждой. Самому старшему из них не было и тридцати, но они всяко были вдвое старше нас. Только тогда мне стало немного не по себе. Заметил, что машина была без номеров, и эта наблюдательность не добавляла оптимизма.

- Так, мелюзга, чё там у вас? Грибы? – водитель сплюнул на землю, небрежно, и достаточно зловеще. Они все были в кожаных куртках, и это в июле.

- Уралмашевские… - шепнул Генка. Это было тихое, неброское слово, бьющее почти в самое основание пирамиды Маслоу. Бравые, и не очень, ребята, по заветам Дубчека строящие бандитизм со славянским лицом, это были те люди, с которыми очень грустно иметь конфликт интересов.

Принадлежали эти четверо к группировке, или вся мишура была частью имиджа – неважно. Мы реально обосрались.

- Эй, щегол! – обратился второй к Аньке. – Почем ведро отдашь? Задаром?

- Полтинник! – небрежно ответила та, - и это только за грибы. Ведро не продается.

- Ты – баба что ли? – хохотнул водитель. – Да еще и резкая. Люблю таких.

Анька сделала шаг назад.

Уралмашевские переглянулись.

- Значит так, хуесосы, - озвучил свой план третий, со шрамом ото рта до уха на левой половине лица, - вы сдристнули отсюда, а с девочкой мы прокатимся.

Коротко, ясно и очень страшно.

Водитель пнул ведро Генки, и грибы полетели в овраг. Невелика потеря, когда ставки серьезно возросли. Шрам глянул на четвертого, тот чуть кивнул, будто давая разрешение. Вся компания с блядскими ухмылочками, которые тем сильнее хочется стереть с лица, чем меньше имеешь на это возможности. Заходили полукругом, шрамоватый раскинул руки.

Анька с мольбой в глазах обернулась ко мне – к кому же еще, я ж, блядь, ее Дон Кихот. Представляю, как ей было страшно тогда, если сам я почти щелкнул тумблером «обосраться».

В фильмах в такие моменты начинается экшн – у нас начинался пиздец.

Из-за моей спины вышел Залупа.

- Я их отвлеку, - шепнул он, - а ты хватай Аньку, и бегите со всех ног. Лучше врассыпную – за всеми не погонятся.

Я не знал, как он будет отвлекать отморозков – не Байрона же читать? Чуть кивнул Генке и Боре, вроде поняли.

Валентин сделал два быстрых шага вперед, отодвинул Аньку за спину и толкнул ко мне.

- Вы чё, хуесосы? – четвертый, который до этого молчал. – Попутали?

Рано, слишком рано. Я взял Аньку за руку и подтянул назад. Этот был главным, и в шоу «Интуиция» на вопросе «Человек, который убивал?» я бы точно показал на него.

Главный сделал шаг к Залупе, вытянул руку, чтоб схватить дерзкого юнца за лицо.

- Бегите!! – громко крикнул тот. Мы с Анькой бросились в отделявший нас от леса овраг. Боря с Генкой через трассу в другую сторону, разводя траектории. Краем глаза я видел, как Валентин ударил главаря куда-то в район печени – до лица было не достать. Хорош отвлекающий маневр, ничего не скажешь. Теперь бы успеть ему удрать. У меня был ценный груз – Анька, так что помочь я не мог. Только взобравшись по ту сторону оврага, позволил себе оглянуться. Охуел.

Валентин не собирался убегать. Он острее нас чувствовал правду жизни – всем вместе никогда не бывает охуенно, и за каждое благо всегда кто-то платит.

- Пидарас! – орал главарь. – Он меня порезал.

Теперь я увидел, что Валя бил не кулаком – тем самым швейцарским ножом, самой дорогой своей вещью. Вогнал по самую рукоять, увесистую, с белым крестом в красном квадрате. Вытащил и попытался снова ударить. В этом и был его план.

Первый же удар по голове сбил его с ног. Нож выпал, благополучно подхваченный кем-то из ублюдков.

- Ань, беги! – Я твердо собирался остаться. – К заправке, оттуда позвони участковому, да хоть кому-нибудь.

Пока перебирался через овраг, двое погрузили главного в машину, а третий, Шрам, бил лежащего Валентина. Злосчастный нож мелькал в его руке. Валя уже не двигался, а этот гондон продолжал втыкать в него лезвие.

- Лыба, уймись! – остановил его водитель. – Он жмур уже, придурок! Поехали.

Лыба, здоровый черт, как тряпку швырнул Валю в багажник. Нет тела – нет дела. Поднял взгляд на меня, на четвереньках выбирающегося из оврага, и я возблагодарил небеса, что у него в тот момент не было либо времени, либо пистолета.

Вряд ли это были уралмашевские, но Вале от этого не легче. Когда говоришь, что всех закроешь спиной, все же ждешь рядом такого же безумного, сумасбродного плеча. Счастье, если дождешься.

Он очень хотел стать таким, как все мы, честно снося ухмылки и равнодушие, не понимая цены своей уникальности и не держась за нее. Больше всего на свете он хотел вырасти, и стал взрослым в четырнадцать. Он жил и ушел Человеком.

И теперь, в последнее воскресенье июля, когда любой уважающий себя моряк уже к обеду ни за что не останется сухим, я всегда вспоминаю своего друга, который оставил этот мир, подарив ему нас.

Я помню.

Его звали - Валентин.

[Flanger]

В 1995 году человек по имени Макартур Уиллер ограбил два банка, вооружившись пистолетом. Его арестовали всего через несколько часов, потому что он не спрятал лицо под маской. Вместо этого он решил смазать лицо лимонным соком, потому что вычитал, что лимонный сок можно использовать для изготовления невидимых чернил. Его логика заключалась в том, что сок сделает его лицо невидимым. Он даже сказал одному из кассиров: «Не волнуйтесь, у меня есть лицо, его просто не видно». Когда его арестовали, он только уныло вздохнул и сказал: «Но я же обмазался соком!». Этот случай до сих пор приводят в академических журналах как пример того, что люди с низким интеллектом на самом деле считают себя умнее всех остальных.

[Flanger]

Сисадмин 33 года притворялся другим человеком, украв его личность, набрав кредитов, и отправив его в тюрьму и психушку

ИТ-специалист украл личность другого человека и выдавал себя за него более 30 лет. Под его именем он брал кредиты, приобретал имущество, женился и стал отцом, а свою жертву он упрятал сначала в тюрьму, а затем в психиатрическую больницу.

Житель США Мэтью Кейранс (Matthew Keirans) на протяжении 33 лет пользовался личностью Уильяма Вудса (William Donald Woods), с которым познакомился случайно. Кейранс украл личность Вудса, подделав все необходимые документы. За эти годы, как пишет The Register, он полностью устроил свою жизнь, заняв хорошую должность и обзаведясь имуществом и семьей. Теперь же ему грозит многолетнее тюремное заключение.

По информации издания, ныне 58-летний Кейранс прибегал к самым разным ухищрениям, чтобы не попасться властям. Среди них – предоставление государству заведомо поддельных документов, которые помогли ему упрятать настоящего Вудса в тюрьму и психиатрическую больницу, где тот провел месяцы своей жизни.

The Register называет Вудса и Кейранса коллегами, хотя в материалах следствия об этом ничего не сказано.

Начало истории

Согласно судебным документам, Кейранс впервые Вудса примерно в 1988 г. Вудс сбежал из дома в 16 лет, и первая их встреча произошла, когда Вудс работал в ларьке с хот-догами в Альбукерке, штат Нью-Мексико (США).

Зачем Кейрансу потребовалось красть личность бездомного продавца хот-догов, пока не установлено

Примерно два года спустя, в 1990 г., Кейранс, уже выдавал себя за Вудса «во всех аспектах своей жизни», говорится в документах следствия. К тому моменту он приобрел целый пакет поддельных документов, среди которых были свидетельство о рождении в Кентукки, номер социального страхования США и форму I-9 – документ, подтверждающий право на трудоустройство в США.

Весь этот комплект Кейранс использовал, в том числе, чтобы в 2013 г. получить должность удаленного системного администратора в одной из больниц штата Айова (США). Поддельные документы прошли все проверки и сверки данных, после чего Кейранс, представившийся Вудсом, был принят в штат ИТ-команды больниц и клиник Университета Айовы и взял на себя ключевую роль в поддержании больничных систем и инфраструктуры.

За 10 лет работы он заработал более $700 тыс. К моменту задержания его зарплата выросла до $100 тыс. в год.

Таинственное прошлое Кейранса

Документы следствия проливают свет далеко не на все похождения Кейранса под видом Вудса. Почти вся его жизнь в период с конца 1980-х по 2010-е годы покрыта тайной, но известно, что в 1990 г. псевдо-Вудс получил работу в неназванной сети быстрого питания и открыл банковский счет в Колорадо (США).

В 1991 г., воспользовавшись поддельными документами, Кейранс купил автомобиль, потратив на него $600 и расплатившись за него двумя чеками по $300, которые позже отозвал. Он поездил на машине некоторое время, до первой поломки, после чего бросил ее, дошел до банкомата, снял все деньги со своего счета и поспешил покинуть Колорадо прежде, чем на него, вернее, на Вудса, заведут уголовное дело.

Примерно в 1994 г. Кейранс обзавелся семьей. У него появилась жена, которая знала его под именем Уильям Вудс, и это же имя было записано в свидетельстве о рождении его ребенка – он получил фамилию Вудс.

Кредиты, машины и снова кредиты

Согласно судебным документам, в период с августа 2016 по май 2022 гг. Кейранс, все еще прикрываясь личностью Вудса, взял восемь различных кредитов на общую сумму более $200 тыс., то есть приблизительно на две свои годовые зарплаты. Часть денег он потратил на приобретение трех автомобилей одной и той же марки, даже одной и той же модели.

Сначала Кейранс стал владельцем Jeep Cherokee 2016 года выпуска, Немного позже в его гараже появился Cherokee 2019 года, а затем он купил Grand Cherokee 2018 года.

В тот же период поддельному Вудсу была одобрена кредитная карта Visa Platinum с лимитом в $11 тыс. Помимо этого мошенник получил множество других потребительских кредитов, некоторые из которых использовали его автомобиль в качестве залога.

Первый тревожный звоночек

Жизнь Кейранса под чужим именем стала катиться под откос в 2019 г., когда подлинный Вудс, на тот момент живший на улицах Лос-Анджелеса, узнал, что на нем висит долг в размере $130 тыс. В отправился в банк, чтобы прояснить ситуацию, попытался объяснить, что кредитные линии были открыты кем-то другим, после чего отказался выплачивать долг и потребовал закрыть все счета.

Банк задал несколько контрольных вопросов настоящему Вудсу, на которые он, разумеется, не смог ответить, так как на самом деле не был связан ни с открытыми на его имя счетами, ни тем более с кредитами. Сотрудники банка вызвали полицию, которая арестовала подлинного Вудса. В это же время Кейранс, которому сообщили о случившемся из банка, направил по факсу копии своих поддельных документов, доказывая, что Вудс – это он, а не тот бездомный, что заявился в банк.

Полиция поверила Кейрансу, несмотря на то, что истинный Вудс предъявил подлинную карту социального страхования и удостоверение личности штата Калифорния. В довершение всего, настоящий Вудс был арестован не под своим именем, а под именем Кейранса.

Отсрочка неизбежного

Арест настоящего Вудса обернулся для него месяцами в окружной тюрьме, в которой он провел более года – в сумме 428 дней. Затем судья Калифорнии признал его психически неспособным предстать перед судом, а Вудс заявил, что «не оспаривает» два предъявленных ему обвинения в совершении уголовного преступления. После этого Вудса отправили в психиатрическую больницу, в которой он потерял 147 дней своей жизни, принимая психотропные препараты. Также судья приказал Вудсу в дальнейшем использовать только свое «настоящее имя» – Мэтью Кейранс.

На протяжении всего этого испытания Кейранс, получавший солидную зарплату благодаря работе системного администратора на дому, регулярно контактировал с властями, запрашивая обновленную информацию об уголовном деле Вудса. В многочисленных сообщениях, отправленных между ним и властями, было замечено, что Кейранс соглашается с реалиями дела, и в то время, когда психическое здоровье Вудса было подвергнуто сомнению, он подразумевал, что существует вероятность того, что Вудс может восстановить эту пригодность.

Финал истории

Подлинный Вудс вышел из больницы и был освобожден из тюрьмы в 2021 г., после чего снова стал бездомным. Но на этот раз в его жизни была цель – провел более двух лет, составляя различные отчеты, чтобы убедить любой орган власти, который решил бы его выслушать, что он на самом деле стал жертвой мошенничества с личными данными.

Удача повернулась к нему лицом 13 января 2023 г., когда, узнав, где работает Кейранс, подлинный Вудс сообщил о ситуации в больницу Айовы. Руководство больницы заинтересовалось и попросило помощи у старшего детектива местной полиции.

Детектив начал расследование, и в итоге ему удалось раскрыть 33-летнюю схему Кейранса всего за несколько месяцев. Следователь потратил на это несколько месяцев, и в итоге ему удалось доказать подлог с помощью тестов ДНК.

Даже в ходе расследования и допросов Кейранс продолжал ложно выдавать себя за Вудса. Это прекратилось лишь после того, как ему предъявили результаты теста ДНК, после чего он сказал: «Моя жизнь окончена» и «Все пропало».

Сейчас Кейранс готовится предстать перед судом за совершенное им преступление. Ему грозит тюрьма сроком от 2 до 32 лет, а также ему придется заплатить штраф в размере $1,25 млн и провести пять лет под надзором.