Парогидравлический пресс усилием 10 000 тонн — промышленный гигант и свидетель эпох

Этот ковочный пресс стал первым вертикальным парогидравлическим прессом подобной мощности, установленным на территории СССР. Его детали начали поступать в страну уже в 1932–1933 годах из Германии, от фирмы «Hydraulic» (Duisburg Hydraulik). Несмотря на происхождение, монтаж проводился полностью советскими инженерами — без помощи иностранных специалистов. Некоторые элементы, повреждённые пожаром, были воспроизведены на месте, силами рабочих и конструкторского бюро предприятия.

Фундамент под пресс был грандиозен: его глубина соответствовала трём этажам, а заливка бетона шла днём и ночью. Коллега одного из руководителей проекта вспоминал:

«Вагонетки с бетоном по краю глубокого котлована наклонялись, выливая жидкий бетон в основание пресса. Это было поражающе грандиозно».

Пресс был введён в эксплуатацию в ноябре 1935 года, став крупнейшим промышленным прессом в стране. Он открыл возможности для производства крупных поковок, включая роторы турбин весом до 85 тонн и заготовки из слитков весом до 250 тонн.

Во время Великой Отечественной войны этот пресс оказался жизненно важен. Когда аналогичный пресс в Краматорске оказался в зоне оккупации и был вывезен, единственным оставшимся рабочим 10-тысячным прессом оказался именно этот. На нём изготавливались пропеллеры для самолётов, валки для прокатных станов, штамповались башни танков Т-34.

Осенью 1941 года пресс дал трещину — лопнули цилиндры и архитрав. Новый элемент можно было отлить лишь через полгода, но время не терпело. Тогда сварщик Вячеслав Батманов предложил инновационный метод — сварку трещины с помощью тонких стальных пластин. Это решение позволило запустить пресс в кратчайшие сроки и позже легло в основу целого ряда изобретений. С тех пор технология, применённая Батмановым, стала известна под его именем.

В 2010-х годах пресс был капитально отремонтирован и модернизирован — заменены ключевые узлы, восстановлены станина, траверза и архитрав.

Этот пресс не только технический шедевр, но и символ трудового подвига. Он был спасён в самые тяжёлые годы, восстановлен собственными силами и служит стране почти сто лет. Всё это позволяет рассматривать его как памятник промышленного наследия — живое свидетельство инженерной доблести и мощи отечественного машиностроения.

К сожалению, в 2019 году эксперты не поставили на госохрану самый тяжелый пресс "Гидравлик" ОКН Кузнечного-прессового цеха УЗТМ - объект индустриального наследия, часть КПЦ, построенную в 1932-1934 гг., а также скульптуру кузнеца.

В 2023 году начался снос так называемой "не исторической" части здания объекта культурного наследия регионального значения - кузнечно-прессового цеха Уралмашзавода (по согласованию с Управлением государственной охраны Свердловской области).

В 2024 году под открытым небом оказалась часть оборудования пролета тяжелых прессов, в том числе и самый мощный пресс Уралмашзавода - вертикальный парогидравлический ковочный пресс "Гидравлик" 10000 тонносил.

Как вы уже знаете, профильное ведомство отказало в постановке ковочного пресса УЗТМ усилием 10 000 тонн на охрану в качестве памятника. Говорят, что сам завод представил заключение, согласно которому пресс проходил ремонт и до 80% деталей было обновлено.

04.03.2025

С этим надо еще разбираться, особенно для индустриального объекта - что сделаешь, жизнь у него такая, его ремонтируют, ему меняют части. Немало есть объектов исторического наследия, у которых многие и многие элементы не являются оригинальными. Да и не только у них! Сплошь и рядом мы имеем примеры, когда к 5% оригинального наращивается 95% восстановленного. Возьмите городище Булгар в Казани. Возьмите мечеть Биби-Ханым в Самарканде. Как смеялись тогда над казанцами! Однако ж у них теперь есть памятники мирового класса и великолепные, должен напомнить, показатели по туризму.

Помните, были такие софисты - античные философы, создававшие системы формально верных, но фактически бессмысленных аргументов, вроде "Ахиллес никогда не догонит черепаху". Сколько процентов оригинальных деталей должно быть, чтобы установить тождество объекта с самим собой? Этак можно договориться до фантастических выводов. Вот Кремль, например - сколько там оригинальных кирпичей? А дворцы под Санкт-Петербургом, уничтоженные гитлеровцами и потом собранные "по кусочкам" обратно? По этой софистической логике выходит, что и они - не памятники. Смешной довод? Конечно, смешной; этак выйдет, что у нас и Екатеринбург - не Екатеринбург, и Россия - не Россия.

Ведь ценны нам не цилиндры и станины немецкого производства сами по себе; кстати говоря, ни одно обоснование и не ставило вопрос так узко. Ценно нам то, что это пресс делал, ценна нам его исключительная роль, ценны нам люди, которые на нем работали и чинили его. В этом суть. Часто бывает, что мы сохраняем дома, где жили или работали известные люди, хотя уж ничего от интерьеров в этих домах не осталось. Но от того они не становятся менее ценными! А в том, что этот пресс - тот же самый, что бил гитлеровцев в годы войны, сомневаться не приходится, пусть и прошел он череду ремонтов. Стало быть, это не новый пресс, а ремонтированный старый, на историческом месте. Это та самая "кувалда главная Урала", которую видел Твардовский; детали какие-то, может, и не те, но пресс-то - на месте, и на том самом месте.

А ведь у нас богатый опыт приспособления исторических зданий. Это, например, завод ОЦМ, где наряду со старым зданием завода сохранено и новое. И отлично получилось! Это и Симановская мельница, и мельница Борчанинова - Первушина, и железнодорожные мастерские. Это, без сомнения, Городок юстиции, это сохранение исторических фасадов Центрального стадиона. Это отличная реконструкция Дворца молодежи и Театра юного зрителя. Словом, городу есть за что себя похвалить! Но от того еще грустнее, еще обиднее; ведь можем, когда хотим, не варвары же мы, не манкурты. Софистика в деле сохранения исторических ценностей не красит нас. Есть, увы, и провалы. И хочется, чтобы успехов было больше, а провалов - как можно меньше.

Да и не понимаю я, зачем прибегать к софистике. Застройка территории завода Уралмаш - это вызов, но это и шанс: впервые будет для людей открыто пространство по другую сторону проходной, там, где памятник-самоходка с гордыми словами:

Снарядами, пушками, тоннами стали
Уральцы священную клятву держали.

Нужен здесь культурный якорь? Факт, нужен. Вот тут и пригодится бывший кузнечный цех и его мощный пресс. Конечно, можно при желании пресс переместить на новое место, так делали в Италии, к примеру. Но мне кажется, лучше всего - вписать этот комплекс в новое жилое пространство. Только на пользу новому району пошло бы включение этого ценного объекта в среду застройки! Символ опорного края - вот он, на улице нашей...

То есть и не надо выбирать между прекрасным и полезным; тут как у Цицерона - прекрасное и является полезным. Нет никакой сложности объединить одно с другим - конечно, при наличии доброй воли, заинтересованности, стратегического взгляда на вещи и искреннего желания принести городу и стране благо.

От д.и.н. Константина Бугрова