.webp.94d49bc723476771171788df59f1428e.webp)
Научный интерес к психоделикам возник не сегодня и не вчера. Первые публикации об ибогаине - веществе, содержащемся в кустарнике tabernanthe iboga - начали появляться в научной литературе еще сотню лет назад. Действие этого стимулятора и афродизиака изучалось на западе Африки, где его потребление предполагается местными религиозными ритуалами. Немного позднее исследовались эффекты мескалина - психоактивного компонента кактуса пейота, хорошо знакомого американским индейцам, которые используют его опять же при совершении обрядов. Не были обойдены вниманием и псилоцибиновые грибы. В середине прошлого века первым ученым удалось поучаствовать в «грибных» шаманских ритуалах в Мексике. Параллельно с наблюдением за практикой употребления психоделиков в традиционных обществах предпринимались попытки в ходе клинических исследований определить медицинский потенциал этих веществ. И фармацевтическое применение было найдено. Так, на основе ибогаина разработали препарат Lambarene, предназначавшийся для повышения нервной и мышечной активности и снятия усталости. К слову, такими его качествами по понятным причинам немало заинтересовались спортсмены, глотавшие Lambarene вплоть до середины 60-х гг., когда продажа ибогаина была запрещена. Позднее его включили в список запрещенных препаратов-допингов.
Особое место среди психоделиков занимает диэтиламид лизергиновой кислоты (ЛСД) - пожалуй, самый известный из галлюциногенов. Его синтезировали в 1938 г. и в течение некоторого времени использовали в терапевтических целях - в частности, для лечения маниакальных психозов. В 1943 г. были обнаружены психоделические эффекты «кислоты», и на протяжении последовавших десятилетий с ее помощью изучали биохимию мозга, а также исследовали ее действие на пациентов с шизофренией и другими умственными расстройствами. Кроме того, оценивалась возможность применения ЛСД в комплексе с психотерапией - прежде всего, для лечения алкоголизма и облегчения состояния раковых больных.
В середине 70-х гг. исследования пошли на спад. Но вовсе не по причинам их бесперспективности. Галлюциногены стали частью контркультуры, соответственно, росло их неприятие со стороны культуры официальной. И хотя контролирующие меры по большей части были направлены лишь против массового потребления психоделиков, но не запрещали проведения научных исследований, такого рода работы стали казаться социально неприемлемыми. Плохая репутация галлюциногенов и проблемы, связанные с получением лицензий, всерьез затормозили поиски медицинского применения этих веществ. Как с сожалением отмечал создатель ЛСД Альберт Хофманн (Albert Hofmann), формальный контроль не столько повлиял на употребление психоделиков как наркотиков, сколько помешал исследованиям в области психиатрии и неврологии.
Тем не менее работы не прекратились полностью, а с конца 80-х они вновь стали вестись более активно. В добавок к уже упомянутым психоделикам в сферу внимания ученых попали и такие вещества, как MDMA («экстази») и alpha-ET («трип»). Помимо проведения новых проектов анализировались результаты предыдущих исследований. В целом к настоящему времени накоплено немало любопытных данных. Медицинское использование галлюциногенов оказалось не такой уж нездоровой идеей. Было продемонстрировано, что ЛСД снимает алкогольную зависимость. Более половины из 135 алкоголиков, участвовавших в одном из исследований, после шестимесячной ЛСД-терапии избавились от неудержимой тяги к горячительному. Для сравнения, традиционное лечение давало лишь 12-процентный эффект. Другое исследование, в ходе которого ЛСД употребляли три десятка больных раком, показало, что у 70 % пациентов, страдавших от депрессии, беспокойства и сильных болей, «кислота» вызвала существенное улучшение физического и эмоционального состояния. Еще одним ее эффектом стало снижение потребности в сильных и вызывающих привыкание болеутоляющих, таких как морфий. Аналогичная способность снимать химическую зависимость была замечена и за ибогаином. Его действие, помимо нескольких десятков пациентов, проверил на себе и один врач, «подсевший» на болеутоляющие. С помощью ибогаина в ряде случаев успешно лечили героиновую зависимость. Поскольку психоделики способны снимать абстинентный синдром (ломку), а сами не вызывают привыкания, их использование при терапии наркомании представляется очень перспективным направлением работы.
Впрочем, результаты подобных исследований специалисты не торопятся называть однозначными. Ученые признают, что эффективность и безопасность психоделической терапии остается вопросом не до конца выясненным. Причиной во многом служит небольшой масштаб исследований. Их развитию мешают как законодательные ограничения, так и недостаток денег. Работы финансируются не слишком охотно и не слишком щедро. Заметим, что это касается любых попыток обнаружить в веществах с наркотическими свойствами что-то полезное. По словам одного из ученых, работающих с марихуаной, профинансировать исследование, целью которого является выявление положительного действия наркотического средства, намного сложнее, чем получить деньги на исследование негативных эффектов. И если терапевтическую ценность марихуаны все же постепенно начинают признавать, в отношении психоделиков этого пока не происходит. В официальных документах галлюциногены по-прежнему классифицируются как вещества, не имеющие известного медицинского применения.
Рекомендуемые комментарии
Комментариев нет
Присоединяйтесь к обсуждению
Вы можете написать сейчас и зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, авторизуйтесь, чтобы опубликовать от имени своего аккаунта.